Юрисконсульт выслушал меня очень внимательно.
— Значит, нужно подготовить двадцать экземпляров комиссионных договоров на покупку акций ОАО «Торгнефть»? — уточнил он.
— Да.
— По «рыночной цене»?
— Да.
— И в качестве клиентов указать в них вымышленные названия юридических лиц с вымышленными именами их руководителей?
— Да.
— И вы Андрей Викторович, подпишете эти договоры от имени банка, и на вашу подпись поставят печать?
— Да.
— Это называется мошенничеством, Андрей Викторович, — твердо сказал юрисконсульт.
— Бред, — отрубил я. — Какое еще на хрен мошенничество? Ошибка базы данных. Или человеческий фактор. В конце концов, мы вправе подготавливать какие угодно проекты договоров — хоть на покупку Эйфелевой башни… Мы же не собираемся исполнять этот договор! Да и вообще он будет подписан только с одной стороны! Это даже еще не договор…
— Да, но…
— Послушай меня, — проникновенным голосом перебил я. — Считай это квалификационным тестом. На умение составлять комиссионные договоры на покупку акций. Сделай, что я прошу, — и все.
— Иначе я не подтвержу свою квалификацию? — мрачно спросил юрисконсульт.
— Видишь, сообразил, не зря юрфак заканчивал, — одобрительно заметил я. — Будешь выходить, попроси секретаря вызвать ко мне начальника курьерской службы…
* * *
Через восемнадцать рабочих дней по договору купли-продажи ценных бумаг наш банк продал финскому партнеру нашего президента 58 тыс. акций ОАО «Торгнефть», что составило ровно 58% от капитала указанного акционерного общества. Эти же 58 тыс. акций и представляли собой полностью тот залог, который обеспечивал кредиты, выданные «Торгнефти».
Деньги, полученные от финна за акции «Торгнефти», почти полностью покрыли сумму кредитов «Торгнефти» вместе с процентами, что было совсем не плохо для ценных бумаг «пустышки» и «дутого холдинга».
Подписание договора прошло в торжественной, но конфиденциальной обстановке. На следующий день меня вызвал к себе президент банка.
— Деньги от финна пришли? — с ходу поинтересовался он.
— Деньги поступили, акции мы ему поставили, — доложил я. — Сделка закрыта.
— Прекрасно. — Президент помолчал и добавил: — Тем более что «Торгнефть» просрочила возврат кредита и уплату процентов.
— Ясно, — сказал я. — Об этом еще никто не знает?
— И не узнает, — сухо ответил президент. — Все оформим как пролонгацию кредита. Для такой успешной фирмы, как «Торгнефть», мы не могли не пойти на такую уступку.
— В таком случае мы вообще-то не имели права реализовывать залог, — осторожно возразил я.
— Вы об этом не волнуйтесь, — проворчал президент. — Не ваша печаль. Может, они и имеют наглость разворовывать наши кредиты, но обнаглеть настолько, чтобы подать на нас в суд, я им не позволю.
— Ну-ну, — с сомнением пробормотал я.
— Вы хорошо поработали, — похвалил президент. — Честно говоря, когда я давал это поручение, не верил, что все так удачно сложится.
— Это действительно удача, — заметил я. — Нам на самом деле здорово повезло.
— Просто так никому не везет, — значительно сказал президент. — Вы ведь мне так толком и не рассказали, как вам удалось запудрить мозги этому финну?
И зачем вы водили меня в тот японский ресторан, где мы битый час болтали ни о чем с гендиректором «Торгнефти»? Из-за него мне кусок в горло не лез…
— Важно было не то, о чем вы болтаете с гендиректором «Торгнефти», а то, что вы вообще с ним болтаете и тратите на него время. Дело в том, что одновременно в том же ресторане наша пресс-служба кормила двух зубастых журналистов, падких на мнимые интриги и сенсации в корпоративном бизнесе. Надо отдать должное нашему начальнику пресс-службы, который сыграл целый концерт пантомимы и междометий, чтобы изобразить конфуз столь неудачным стечением обстоятельств… Дескать, какая неудача: «случайно» засветил средствам массовой информации секретную встречу олигархов…
— Вот как! Значит, вы использовали меня втемную, — усмехнулся президент.
— Победителей не судят, — усмехнулся я в ответ. — Короче, там, в ресторане, семя пало на благодатную почву. К тому дню наш трейдинг уже постарался «разогнать» котировки акций «Торгнефти», и это было не так уж сложно, учитывая, что все свободные акции были в наших же руках. На рынке заговорили о запланированной скупке акций. Тут уж надо отдать должное Серго, который неделю подряд пил водку и другие горячительные напитки со всеми своими приятелями-конкурентами, приятелями-журналистами и просто приятелями, имеющими хоть какое-нибудь отношение к финансовому рынку. Болтал о бабах, машинах, рыбалке, но в той незначительной части застольной беседы, которая касалась профессиональных дел, обязательно проговаривался, что а) три-четыре ведущие нефтекомпании России начали подковерную борьбу за «Торгнефть», б) у нас есть заказ от неизвестного, но богатого покупателя на акции «Торгнефти».
— Он жив-здоров? — участливо осведомился президент.
— Кто? — не понял я.
— Да Серго твой! Цирроз еще не заработал? Надо бы ему премию выписать…
— Выпишем, выпишем, — заверил я. — За мной не заржавеет.
— За мной тоже, — заверил президент. — Что еще?
— Наш аналитический отдел выпустил два обзора. Первый — о рынке нефтеторговли. О том, что на этом рынке почти нет открытых акционерных обществ (кроме «Торгнефти» и пары других), что все нефтетрейдеры «карманные», что рентабельность высокая. Короче, хороша Маша — да не наша. Когда рынок заметил манипуляции с акциями «Торгнефти», вышел второй обзор — непосредственно о «Торгнефти», — где среди возможных причин роста цен был упомянут интерес крупного покупателя.
— Значит, прогнул своих аналитиков?
— Ни в коем случае! — обиделся я. — Ни слова вранья. «Может быть», «не исключено», «есть мнение»… Имеют же право аналитики выдвигать версии, в конце концов!
Более того, я посоветовал Валентину пожаловаться в своей «аналитической» тусовке, что его буквально заставляют писать эти обзоры про нефтеторговлю и «Торгнефть»… Это только добавило слухов.
— А зачем ты таскал гендиректора «Торгнефти» на эту конференцию нефтяников?
— За тем же самым. Просто водил его от одного своего знакомого нефтяника к другому и знакомил. Ни слова о бизнесе. Выглядело это, правда, со стороны так, что журналисты написали, что «представители «Торгнефти» вели активные переговоры с руководителями крупных нефтяных компаний».
— Н-да, — снова усмехнулся президент. — А что это за история с курьерами?
— Да ничего особенного, — махнул я рукой. — Так, последние штрихи. Курьеры умудрялись «по ошибке» забывать у ряда избранных адресатов вместе с положенными документами экземпляр «чужого» договора на покупку акций «Торгнефти». Потом, конечно, извинялись за ошибку, забирали случайно оставленный договор обратно, но это только больше привлекало внимания к самому факту наличия таких договоров… — Я развел руками. — В итоге, к тому моменту, когда вы вышли со своим предложением к своему финскому партнеру, мы имели рост котировок акций «Торгнефти», несколько негромких, но заметных публикаций об интересе к «Торгнефти» со стороны крупного нефтяного бизнеса, два наших эксклюзивных аналитических обзора (другие аналитики попросту еще не успели изучить вопрос) и многочисленные слухи на рынке. Таким образом, для нашего финна был обеспечен соответствующий антураж вашему деловому предложению. Остальное было делом переговоров и хитроумных российских стандартов бухгалтерского учета, из которых понять что-либо об истинной стоимости «Торгнефти» очень непросто. Вот и все. Повезло на самом деле. Если бы финн покопал подольше и поглубже, то такой хорошей цены мы бы не добились.
Президент помолчал.
— Вы магистр алхимии, Андрей Викторович, — задумчиво сказал он. — Можно сказать, сделали из дерьма золото.
— Забавно, что и вы подумали о том же самом, — ответил я. — Мне тоже показалось, что здесь больше алхимии, чем банковского дела.
— А разве все банковское дело — не алхимия? — философски заметил президент. — Делать деньги на деньгах… Есть в этом что-то… — президент щелкнул пальцами, — …метафизическое. Как вы полагаете?
— Воистину так, — торжественно подтвердил я. — Аминь.
* * *
Спустя месяц мы узнали, что наш финский партнер с немалой выгодой перепродал акции «Торгнефти» каким-то лихим инвесторам, взбудораженным ажиотажем вокруг «золотой» нефтеторговой компании. Джинн был выпущен из бутылки — мы к дальнейшей истерии вокруг «Торгнефти» уже не имели никакого отношения. Финн благополучно возит на своих танкерах норвежскую нефть, президент банка благополучно (но с переменным успехом) продолжает выбивать просроченные кредиты из «Торгнефти», а неведомые лихие инвесторы, наверное, до сих пор гадают, что же им делать дальше с этими акциями? Боюсь, даже «магистр алхимии» вряд ли смог бы им помочь — позолота на дерьме долго не держится…
Юлия Белова
Журнал «Финанс.» — Личное
Шен Бекасов
Начало: https://finside.ru/7375/
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.