Юрисконсульт выслушал меня очень внимательно.
– Значит, нужно подготовить двадцать экземпляров комиссионных договоров на покупку акций ОАО “Торгнефть”? – уточнил он.
– Да.
– По “рыночной цене”?
– Да.
– И в качестве клиентов указать в них вымышленные названия юридических лиц с вымышленными именами их руководителей?
– Да.
– И вы Андрей Викторович, подпишете эти договоры от имени банка, и на вашу подпись поставят печать?
– Да.
– Это называется мошенничеством, Андрей Викторович, – твердо сказал юрисконсульт.
– Бред, – отрубил я. – Какое еще на хрен мошенничество? Ошибка базы данных. Или человеческий фактор. В конце концов, мы вправе подготавливать какие угодно проекты договоров – хоть на покупку Эйфелевой башни… Мы же не собираемся исполнять этот договор! Да и вообще он будет подписан только с одной стороны! Это даже еще не договор…
– Да, но…
– Послушай меня, – проникновенным голосом перебил я. – Считай это квалификационным тестом. На умение составлять комиссионные договоры на покупку акций. Сделай, что я прошу, – и все.
– Иначе я не подтвержу свою квалификацию? – мрачно спросил юрисконсульт.
– Видишь, сообразил, не зря юрфак заканчивал, – одобрительно заметил я. – Будешь выходить, попроси секретаря вызвать ко мне начальника курьерской службы…
* * *
Через восемнадцать рабочих дней по договору купли-продажи ценных бумаг наш банк продал финскому партнеру нашего президента 58 тыс. акций ОАО “Торгнефть”, что составило ровно 58% от капитала указанного акционерного общества. Эти же 58 тыс. акций и представляли собой полностью тот залог, который обеспечивал кредиты, выданные “Торгнефти”.
Деньги, полученные от финна за акции “Торгнефти”, почти полностью покрыли сумму кредитов “Торгнефти” вместе с процентами, что было совсем не плохо для ценных бумаг “пустышки” и “дутого холдинга”.
Подписание договора прошло в торжественной, но конфиденциальной обстановке. На следующий день меня вызвал к себе президент банка.
– Деньги от финна пришли? – с ходу поинтересовался он.
– Деньги поступили, акции мы ему поставили, – доложил я. – Сделка закрыта.
– Прекрасно. – Президент помолчал и добавил: – Тем более что “Торгнефть” просрочила возврат кредита и уплату процентов.
– Ясно, – сказал я. – Об этом еще никто не знает?
– И не узнает, – сухо ответил президент. – Все оформим как пролонгацию кредита. Для такой успешной фирмы, как “Торгнефть”, мы не могли не пойти на такую уступку.
– В таком случае мы вообще-то не имели права реализовывать залог, – осторожно возразил я.
– Вы об этом не волнуйтесь, – проворчал президент. – Не ваша печаль. Может, они и имеют наглость разворовывать наши кредиты, но обнаглеть настолько, чтобы подать на нас в суд, я им не позволю.
– Ну-ну, – с сомнением пробормотал я.
– Вы хорошо поработали, – похвалил президент. – Честно говоря, когда я давал это поручение, не верил, что все так удачно сложится.
– Это действительно удача, – заметил я. – Нам на самом деле здорово повезло.
– Просто так никому не везет, – значительно сказал президент. – Вы ведь мне так толком и не рассказали, как вам удалось запудрить мозги этому финну?
И зачем вы водили меня в тот японский ресторан, где мы битый час болтали ни о чем с гендиректором “Торгнефти”? Из-за него мне кусок в горло не лез…
– Важно было не то, о чем вы болтаете с гендиректором “Торгнефти”, а то, что вы вообще с ним болтаете и тратите на него время. Дело в том, что одновременно в том же ресторане наша пресс-служба кормила двух зубастых журналистов, падких на мнимые интриги и сенсации в корпоративном бизнесе. Надо отдать должное нашему начальнику пресс-службы, который сыграл целый концерт пантомимы и междометий, чтобы изобразить конфуз столь неудачным стечением обстоятельств… Дескать, какая неудача: “случайно” засветил средствам массовой информации секретную встречу олигархов…
– Вот как! Значит, вы использовали меня втемную, – усмехнулся президент.
– Победителей не судят, – усмехнулся я в ответ. – Короче, там, в ресторане, семя пало на благодатную почву. К тому дню наш трейдинг уже постарался “разогнать” котировки акций “Торгнефти”, и это было не так уж сложно, учитывая, что все свободные акции были в наших же руках. На рынке заговорили о запланированной скупке акций. Тут уж надо отдать должное Серго, который неделю подряд пил водку и другие горячительные напитки со всеми своими приятелями-конкурентами, приятелями-журналистами и просто приятелями, имеющими хоть какое-нибудь отношение к финансовому рынку. Болтал о бабах, машинах, рыбалке, но в той незначительной части застольной беседы, которая касалась профессиональных дел, обязательно проговаривался, что а) три-четыре ведущие нефтекомпании России начали подковерную борьбу за “Торгнефть”, б) у нас есть заказ от неизвестного, но богатого покупателя на акции “Торгнефти”.
– Он жив-здоров? – участливо осведомился президент.
– Кто? – не понял я.
– Да Серго твой! Цирроз еще не заработал? Надо бы ему премию выписать…
– Выпишем, выпишем, – заверил я. – За мной не заржавеет.
– За мной тоже, – заверил президент. – Что еще?
– Наш аналитический отдел выпустил два обзора. Первый – о рынке нефтеторговли. О том, что на этом рынке почти нет открытых акционерных обществ (кроме “Торгнефти” и пары других), что все нефтетрейдеры “карманные”, что рентабельность высокая. Короче, хороша Маша – да не наша. Когда рынок заметил манипуляции с акциями “Торгнефти”, вышел второй обзор – непосредственно о “Торгнефти”, – где среди возможных причин роста цен был упомянут интерес крупного покупателя.
– Значит, прогнул своих аналитиков?
– Ни в коем случае! – обиделся я. – Ни слова вранья. “Может быть”, “не исключено”, “есть мнение”… Имеют же право аналитики выдвигать версии, в конце концов!
Более того, я посоветовал Валентину пожаловаться в своей “аналитической” тусовке, что его буквально заставляют писать эти обзоры про нефтеторговлю и “Торгнефть”… Это только добавило слухов.
– А зачем ты таскал гендиректора “Торгнефти” на эту конференцию нефтяников?
– За тем же самым. Просто водил его от одного своего знакомого нефтяника к другому и знакомил. Ни слова о бизнесе. Выглядело это, правда, со стороны так, что журналисты написали, что “представители “Торгнефти” вели активные переговоры с руководителями крупных нефтяных компаний”.
– Н-да, – снова усмехнулся президент. – А что это за история с курьерами?
– Да ничего особенного, – махнул я рукой. – Так, последние штрихи. Курьеры умудрялись “по ошибке” забывать у ряда избранных адресатов вместе с положенными документами экземпляр “чужого” договора на покупку акций “Торгнефти”. Потом, конечно, извинялись за ошибку, забирали случайно оставленный договор обратно, но это только больше привлекало внимания к самому факту наличия таких договоров… – Я развел руками. – В итоге, к тому моменту, когда вы вышли со своим предложением к своему финскому партнеру, мы имели рост котировок акций “Торгнефти”, несколько негромких, но заметных публикаций об интересе к “Торгнефти” со стороны крупного нефтяного бизнеса, два наших эксклюзивных аналитических обзора (другие аналитики попросту еще не успели изучить вопрос) и многочисленные слухи на рынке. Таким образом, для нашего финна был обеспечен соответствующий антураж вашему деловому предложению. Остальное было делом переговоров и хитроумных российских стандартов бухгалтерского учета, из которых понять что-либо об истинной стоимости “Торгнефти” очень непросто. Вот и все. Повезло на самом деле. Если бы финн покопал подольше и поглубже, то такой хорошей цены мы бы не добились.
Президент помолчал.
– Вы магистр алхимии, Андрей Викторович, – задумчиво сказал он. – Можно сказать, сделали из дерьма золото.
– Забавно, что и вы подумали о том же самом, – ответил я. – Мне тоже показалось, что здесь больше алхимии, чем банковского дела.
– А разве все банковское дело – не алхимия? – философски заметил президент. – Делать деньги на деньгах… Есть в этом что-то… – президент щелкнул пальцами, – …метафизическое. Как вы полагаете?
– Воистину так, – торжественно подтвердил я. – Аминь.
* * *
Спустя месяц мы узнали, что наш финский партнер с немалой выгодой перепродал акции “Торгнефти” каким-то лихим инвесторам, взбудораженным ажиотажем вокруг “золотой” нефтеторговой компании. Джинн был выпущен из бутылки – мы к дальнейшей истерии вокруг “Торгнефти” уже не имели никакого отношения. Финн благополучно возит на своих танкерах норвежскую нефть, президент банка благополучно (но с переменным успехом) продолжает выбивать просроченные кредиты из “Торгнефти”, а неведомые лихие инвесторы, наверное, до сих пор гадают, что же им делать дальше с этими акциями? Боюсь, даже “магистр алхимии” вряд ли смог бы им помочь – позолота на дерьме долго не держится…
Юлия Белова
Журнал «Финанс.» – Личное
Шен Бекасов
Начало: https://finside.ru/7375/
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.