На фоне вероломного вторжения государства в рыночный сектор экономики на финансовых рынках случился целый ряд катаклизмов. В общем и целом 2004-й можно назвать не годом обезьяны (хотя в каком-то смысле и это определение подходит), а скорее годом медведя. Или даже слона в посудной лавке. Вопреки многочисленным объективным и сильным факторам роста, во многих рыночных секторах в течение года господствовал пессимизм, иногда переходивший в панику. А большинство «рыночных» тенденций на поверку оказались рукотворными. Их автором была госвласть.
Оптимистическая трагедия. Целый год чиновники «делали рынок» — во всех смыслах. А началось все в марте, когда Центробанк устал поддерживать обваливающийся доллар традиционным способом. Вообще сражение с валютными медведями Банк России вел практически весь 2003 год. Непрерывно дорожающая нефть вкупе со снижением курса доллара на мировом рынке стимулировала увеличение положительного сальдо торгового баланса и спрос на российскую валюту. В январе 2004-го ситуация стала критической: за один месяц доллар подешевел на целый рубль. Дополнительным стимулом тому явилось повышение международным агентством S&P в начале года суверенного рейтинга России в национальной валюте до инвестиционного уровня.
Упорное сопротивление Центробанка объективной реальности привело к существенному росту золотовалютных резервов — на $10,9 млрд, или более чем на 14%, со 2 января по 13 февраля. Продолжать традиционную поддержку доллара путем скупки излишков валюты было невозможно. Ведь, во-первых, это создавало серьезную инфляционную угрозу, а во-вторых, по итогам первого квартала уже был выполнен годовой план по укреплению рубля. Продолжение этой тенденции означало бы еще более серьезный рост импорта и снижение конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей. К новой объективной реальности правительство оказалось не готово. И ему пришлось вмешаться в естественный ход рыночных событий, внеся в объективный процесс субъективные нерыночные коррективы.
Валютный фронт. Доллар вверх, а котировки российских ценных бумаг вниз официально отправил 12 апреля глава ЦБ Сергей Игнатьев, объявив о смене курсовой стратегии банка и о необходимости снизить темпы укрепления рубля. Это заявление было сделано после визита «на ковер» к главе государства и получения соответствующих «инструкций».
Инвесторов долго уговаривать не пришлось: они прекрасно понимали, что такое наказ президента. Результатом этой вербальной интервенции стало снижение индекса ММВБ по итогам месяца на 12,9%, индекса корпоративных облигаций — на 2%. А доллар за две недели отыграл у рубля около 50 копеек. Хотя, конечно, вклад в дело остужения национальных финансовых рынков внес не один Центробанк.
Неожиданно на помощь ему весной пришла американская ФРС. Многочисленные намеки представителей Федерального резерва США сформировали на рынке устойчивые ожидания скорого повышения процентных ставок. Как следствие на мировом рынке возник спрос на американскую валюту, а спекулятивный капитал решил покинуть российские активы, номинированные в рублях, и переметнуться на Запад — в долларовые авуары.
Однако одного фактора ФРС для борьбы с крепнущим рублем было недостаточно. Ведь цены на нефть продолжали штурмовать новые высоты, а доллар на мировом рынке так и не стал пользоваться устойчивым спросом. Поддержку ему на российской территории, намеренно или так совпало, вновь оказал Центробанк, который 13 мая начал агрессивное вторжение на банковском фронте.
Банковский фронт. В этот день ЦБ отозвал лицензию у Содбизнесбанка. Следом представитель Федеральной службы по финансовому мониторингу публично сообщил о наличии целого списка приговоренных. Результатом такого вторжения стали кризис доверия в банковской сфере и взаимное закрытие лимитов кредитными организациями друг на друга, а также на целый ряд заемщиков. Естественно, возникшая ситуация своевременно и в деталях освещалась в СМИ. Начитанные граждане ринулись снимать деньги с депозитов, чем еще больше усугубили кризис. Туго пришлось не только мелким банкам, в первую очередь столкнувшимся с денежным голодом, но даже таким крупным представителям сектора, как Альфа-банк и Гута-банк (см. стр. 26).
В России моментально и совершенно естественно вырос спрос на доллар. И если на мировом рынке с середины мая его курс к евро с переменным успехом постепенно снижался, то к рублю он был более чем устойчив, оставаясь долгое время выше отметки в 29 рублей, и даже демонстрировал стойкое желание подрасти.
Однако уже к концу июля ажиотаж, связанный с банковским кризисом, начал сходить на нет, население успокоилось, а ситуация с ликвидностью выправилась. И тут некстати вновь начали быстро расти цены на нефть. Ситуация опять стала угрожающей для ЦБ, ведь удорожание нефти для успокоившегося рынка могло стать сигналом к началу продажи долларов. И тогда руководство Центробанка вновь прибегло к вербальной интервенции: зампред ЦБ Константин Корищенко прозрачно намекнул участникам рынка, что желает видеть курс доллара к концу года на уровне 29,5-30 рублей. Эффект был моментальным, но непродолжительным: американская валюта подорожала за две недели лишь на 20 копеек, на большее участники рынка не согласились.
Осколки снарядов, разорвавшихся в валютном и банковском секторах, серьезно ранили инвесторов рынка облигаций и целый ряд строительных компаний. Долговые бумаги банков автоматически попали в разряд рисковых активов. Девелоперские компании, в том числе и крупные, столкнулись с проблемой рефинансирования долгов: во время банковского кризиса многие кредитные организации пересмотрели свое отношение к рискам заемщиков. В результате кредитные лимиты на застройщиков были либо серьезно сокращены, либо ликвидированы. Как следствие на рынке столичной недвижимости остановился рост цен, увеличились сроки продажи квартир, усугубилась проблема долгостроя и даже оказалось замороженным строительство целого ряда объектов.
Фронт реформ. С момента прихода в правительство Михаила Фрадкова инвесторов не покидала надежда, что обещанные преобразования РАО «ЕЭС России» и рынка акций «Газпрома» вот-вот начнутся. Однако новый премьер оказался не готов к скорому принятию столь важных решений. 25 июня он заявил о том, что механизм обособления оптово-генерирующих компаний в процессе реформирования РАО «ЕЭС России» будет утвержден не ранее 2 декабря, а вовсе не 30 июня, как надеялись инвесторы. В результате за 11 дней капитализация РАО снизилась на 20%.
19 августа экономические министры раскритиковали Михаила Фрадкова за его прохладное отношение к ключевым реформам. Уже 27-го числа премьер дал задний ход и благословил создание ОГК № 5, а чуть позже РАО приняло аналогичное решение еще по ряду оптово-генерирующих компаний и ТГК. За полтора месяца акции энергохолдинга подорожали на 37%.
Но праздник был недолгим. 23 ноября стало известно о том, что заседание правительства по реформированию электроэнергетики переносится со 2 на 16 декабря. И тут же министр промышленности и энергетики Виктор Христенко ошарашил инвесторов заявлением, что решение о приватизации ОГК вообще не будет принято в ближайшие год-полтора — за два дня акции РАО обвалились на 17%.
Однако уже 29-го числа министр дал задний ход и заявил буквально следующее: «Генерирующие компании, кроме гидро-ОГК, не имеют никаких препятствий для продажи частным инвесторам». Рынок, до сих пор падавший «на Христенко», на нем же рванул вверх. 7 декабря руководитель президентского экспертного управления Аркадий Дворкович выразился «немного яснее»: ОГК надо продавать. А на следующий день уже Михаил Фрадков дал инвесторам слово, что акции РАО будут являться платежным средством при продаже оптовой генерации. В этот же день ключевое заседание правительства по энергореформе в очередной раз было перенесено — на 24 декабря. И на последнем мероприятии уже премьер критиковал министерства и ведомства за затягивание решения вопросов в сфере электроэнергетики (см. стр. 48).
Если в отношении реформирования РАО «ЕЭС России» появилась хоть какая-то призрачная ясность, то с «Газпромом» все по-прежнему туманно. В мае обсуждение реформы этой монополии было перенесено на ноябрь, потом на декабрь, а в декабре — на первую половину 2005 года. Видимо, с решением о поглощении «Роснефти» и созданием «Газпромнефти» у основного акционера «Газпрома» появились дела поважнее, чем реструктуризация концерна и объединение внешнего и внутреннего рынков его акций. Во главу угла в минувшем году был поставлен вопрос превращения газовой монополии в мегамонополиста.
Поначалу известие о намерении «Газпрома» поглотить «Роснефть» можно было расценить исключительно как техническое мероприятие, дающее правительству формальный контроль над «национальным достоянием», что позволит скорейшим образом провести либерализацию рынка его акций. Однако, как выяснилось позже, у государственной нефтяной компании совсем другая миссия — стать «преемником» основных добывающих активов опального «Юкоса». Это доказал прошедший аукцион по продаже арестованного пакета акций «Юганскнефтегаза». Его победителем стала компания, действовавшая в интересах «Газпрома», которую позже приобрела «Роснефть».
Очевидным стало и намерение концерна взять под контроль электроэнергетику. 19 ноября стало известно, что он аккумулировал около 10% акций РАО «ЕЭС России» и более 25% акций «Мосэнерго» (см. стр. 48).
Темпы и качество реформирования ключевых отраслей российской экономики были одним из главных драйверов всего российского фондового рынка в 2004 году. От отношения к реформам правительства во многом зависели настроения инвесторов. О том, что это было за отношение, и какие оно породило настроения, можно судить по динамике фондовых индексов: в течение года они метались «из огня в полымя», а по его итогам едва вышли в небольшой плюс.
Фронт претензий. Конечно, явное нежелание чиновников быстро и качественно проводить ключевые отраслевые реформы было не единственной причиной пессимизма инвесторов. Весомый вклад внесли налоговики, неожиданно предъявившие «Юкосу» такие претензии, для удовлетворения которых был арестован и продан основной актив компании — «Юганскнефтегаз» (см. стр. 46). Как следствие, капитализация компании рухнула в 40 раз, а ее менеджмент фактически начал процедуру банкротства. И если поначалу казалось, что единственным злостным неплательщиком налогов является «Юкос», то в конце года стало очевидно, что это не так: налоговики предъявили претензии «Вымпелкому» и «Северо-Западному GSM» (см. стр. 52). С появлением этой новости у участников рынка возникло ощущение «дежа вю». Так уже было в мае, когда стало ясно: Содбизнесбанк — не последний, но кто еще в плане — неизвестно (в 2004 году лицензию отозвали более чем у 30 банков).
Чувство тревожной неопределенности у инвесторов усилилось 7 декабря после опубликования Счетной палатой аналитической записки. В ней правительству фактически рекомендовалось вернуть в собственность государства незаконно приватизированные активы. Однако четкого понимания, к каким именно компаниям и в какой степени это относится, записка не давала. Поэтому начали продавать все подряд. Пожалуй, самый наглядный пример — «Норильский никель». Накануне компания продемонстрировала великолепные финансовые результаты по итогам первого полугодия, готовилась выгодно пристроить недавно приобретенный пакет акций Gold Fields, приняла решение выплатить акционерам промежуточные дивиденды, да и цены на продукцию «Норникеля» на мировых рынках были на высоте. Однако на следующий день после появления записки на сайте Счетной палаты его акции рухнули. За три дня падение составило почти 20%. Страх перед политической перспективой того, что Владимир Потанин станет соседом по камере Михаила Ходорковского, пересилил здравый экономический смысл (см. стр. 50).
24 декабря крупнейшая в Европе судоходная речная компания в области перевозки нефтеналива «Волготанкер» получила налоговые претензии за 2001 год на сумму около $20 млн. «Мы понимаем, что если проиграем дело о взыскании налогов за 2001 год, то сумма претензий может увеличиться до $80 млн, за которые компания расплатиться не в состоянии», — заявил председатель совета директоров «Волготанкера» Александр Александрович.
«Следующим может стать любой» — эту фразу можно считать лозунгом прошедшего года.
Атаки диверсантов. Параллельно с организованным массированным наступлением по разным фронтам государственные деятели весь год вели активный обстрел рынка разного рода громкими заявлениями. Успех руководства ЦБ, так запросто парой фраз заставившего инвесторов 12 апреля устроить распродажу рублевых активов, не остался незамеченным прочими чиновниками. Многие из них очень быстро переняли вербальный опыт и незамедлительно начали применять его на практике. Уже 21 апреля министр промышленности и энергетики Виктор Христенко заявил о намерении правительства отказаться от продажи ОГК в процессе реформирования электроэнергетики только за акции РАО «ЕЭС России». Через неделю о том, что «права инвесторов РАО при продаже ОГК будут скорректированы», сообщил замглавы МЭРТ Андрей Шаронов. Еще через неделю министр финансов Алексей Кудрин пообещал инвесторам, что налоговые претензии к «Юкосу», составлявшие на тот момент 100 млрд рублей, — это только начало. Позже к процессу подключились представители и других министерств и ведомств, а также депутаты. И после каждого такого заявления спекулянты то лихорадочно начинали избавляться от акций, то жадно их скупать. Построение даже среднесрочных торговых стратегий на основе фундаментального и технического анализа рынка стало просто невозможным. Реальную возможность заработать на таком рынке имели только инсайдеры.
Небывалая информационная активность чиновников и депутатов, проявленная в отношении отдельных публичных компаний или рынка в целом, наводила на две основные мысли. Первая — многие громкие и зачастую противоречивые заявления были очень похожи на целенаправленное манипулирование рынком и активное зарабатывание на скачках котировок акций. Вторая — эти господа просто стремились публично продемонстрировать свою активность, не особо задумываясь о последствиях такой демонстрации.
Самыми значимыми для рынка ньюс-мейкерами, чьи слова наиболее сильно влияли на движение котировок ценных бумаг, являлись президент Владимир Путин, премьер Михаил Фрадков, глава Минпромэнерго Виктор Христенко, министр финансов Алексей Кудрин, его заместитель Сергей Шаталов, замминистра экономразвития и торговли Андрей Шаронов, депутат Госдумы Юрий Савельев, глава Счетной палаты Сергей Степашин, министр природных ресурсов Юрий Трутнев и другие государственные деятели. Их публичные высказывания практически весь год раскачивали фондовый рынок, что снижало интерес к российским акциям со стороны инвесторов. Ситуацией наслаждались лишь активные спекулянты, открывавшие исключительно краткосрочные позиции по бумагам.
Трофеи. Война государевых маркетмейкеров против частного капитала закончилась бегством основных сил противника за рубеж — по оценкам правительства, чистый отток капитала по итогам 2004 года составил около $9 млрд. Те, кто бежать не успел, были деморализованы и взяты в плен. После многократных инъекций у них были выработаны аллергическая реакция на фундаментальную финансовую аналитику, стойкая зависимость от устных деклараций госчиновников, а также хроническое ожидание худшего. Победителю в этой войне через его финансовых агентов достался целый ряд ценных трофеев.
Начать можно с банков, контролируемых государством. Только за кризисный июль активы Сбербанка увеличились на 93,8 млрд рублей, Внешторгбанка — на 43,3 млрд, Газпромбанка — на 34,7 млрд. Для сравнения: активы Альфа-банка сократились на 16 млрд рублей, Гута-банка (ставшего впоследствии трофеем ВТБ за 1 млн рублей) — на 13 млрд, Межпромбанка — на 5 млрд. 25 частных кредитных организаций потеряли за месяц более чем по 1 млрд рублей. Отток вкладчиков из частного сектора привел к тому, что, например, Альфа-банк лишился около 20% депозитов (см. стр. 26).
Что до вкладчиков, то многие из них в лучшем случае забирали свои вклады с потерей процентов и через штрафы, в худшем — остались без денег вообще. Как показывает статистика, население нынешним летом активно покупало валюту и открывало валютные вклады. Гражданам казалось, что такой депозит в госбанке — это гарантия надежности. Но они ошиблись. Выгнав самых слабонервных граждан из частных банков и загнав их в валютные депозиты госбанков, Центробанк обвалил доллар. Те же Сбербанк, Внешторгбанк и Газпромбанк хорошо заработали, приняв «кризисный» поток средств от населения в долларовые депозиты при курсе 29 рублей: ведь к концу года курс опустился значительно ниже 28 рублей и население в очередной раз «попало».
Не остался обделенным и Внешэкономбанк, назначенный в рамках пенсионной реформы государственной управляющей компанией. Государство так умело «замолчало» реформу и запутало граждан, что в марте 55 частным управляющим компаниям достались средства лишь 2% населения, или 1,6 млрд рублей. Все остальное (45,6 млрд) по умолчанию отошло под управление одному ВЭБу. Львиная доля этих средств была размещена в ценные бумаги Минфина.
Еще одному финансовому агенту государства, «Роснефти», достался главный трофей года — «Юганскнефтегаз». Никому не известная «Байкалфинансгруп» приобрела ЮНГ, предложив за него $9,3 млрд. За сколько «Роснефть» купила БФГ — неизвестно. Известно лишь, что накануне аукциона золотовалютные резервы Центробанка неожиданно снизились — на $1,8 млрд за две недели вопреки отвесно падающему доллару. Для участия в аукционе по «Юганскнефтегазу» нужно было внести $1,7 млрд. Очень похоже, что государство купило ЮНГ у самого себя и само же себя профинансировало… А может, просто совпадение.
В сухом остатке. Финансовые результаты года действительно суховаты. Индекс ММВБ чудом в самом конце декабря выбрался в плюс и закрылся с результатом 6% за год. Облигационный индекс RUX-Cbonds вырос исключительно благодаря купонной составляющей (результат +12,9%) — ценовой индекс практически не изменился. Не более впечатляют и результаты инвестиций в паевые фонды. По данным РА НАУФОР, открытые фонды облигаций в целом дали прирост инвестиций в размере 6,8%, смешанные — 4,3%, а вот инвесторы фондов акций в среднем потеряли за год 2,8%.
Но это в целом. В частности же те инвесторы, кто своевременно сделал ставку на госкомпании, могли очень неплохо заработать. К примеру, капитал владельцев привилегированных акций «Пурнефтегаза» (дочерней компании государственной «Роснефти») за год увеличился более чем на 310%. Инвестиции в «Мосэнерго», который почти весь год активно скупал государственный «Газпром», принесли почти 110% годовых. Сам газовый концерн подорожал на 101,8%. Акции государственного Сбербанка повысились в цене за год более чем на 83%, «Аэрофлота» — почти на 78%, «Транснефти» — на 45%. Лояльные государству «Лукойл» и «Сургутнефтегаз» — подорожали на 23 и 19% соответственно.
В противовес госкомпаниям и «лояльным» акции «опальных структур» принесли инвесторам серьезные убытки. Тот же «Юкос» по итогам года подешевел почти на 94%, а приравненный к нему по уровню политических рисков «Норильский никель» — более чем на 20%. Замученное переносами сроков реформы РАО «ЕЭС России» подешевело за год на 4% с лишним (см. стр. 46).
Что касается традиционных инструментов сбережения средств населения, то они с каждым годом все больше теряют привлекательность. К примеру, доллар за прошлый год подешевел на 5,8%, а евро вырос лишь на 2%, то есть ни одна из валют не защитила сбережения от инфляции.
В начале года привлекательными казались банковские депозиты, максимальные ставки по которым доходили до 19% годовых в рублях и 12,5% в валюте. Однако летний кризис свел всю эту привлекательность на нет. Да и сами банки за 2004 год снизили процентные ставки на 1-5 пунктов.
Чем петух лучше обезьяны? В наступившем году кардинальных перемен на финансовых рынках вряд ли стоит ждать. В США у власти остались нефтяные магнаты во главе с Джорджем Бушем. Их внешнеполитическая и военная активность привела к дестабилизации мировых сырьевых рынков, а экономическая деятельность — к наращиванию дефицита торговли и бюджета и к ослаблению доллара. И пока нет причин предполагать, что отношение администрации Буша к окружающей жизни вдруг изменится. Сохранение же высоких цен на нефть и другие экспортные российские товары будет продолжать оказывать поддержку рублю. Так что валютные авуары, а также долговые инструменты скорее всего в 2005-м будут крайне малодоходны, если не убыточны. То же касается и банковских вкладов: по мере снижения доходности на долговом рынке будут сокращаться и ставки по кредитам и депозитам. Этот процесс может получить дополнительный импульс в том случае, если Россию наградят еще одним инвестиционным рейтингом — его ожидают уже в начале года от S&P.
Искать убежища для своих капиталов в недвижимости будет рискованно. Вот уже более полугода цены на жилье в Москве не растут. Более того, под видом разного рода скидок происходит их снижение на первичном рынке. Испытывая трудности с рефинансированием, многие застройщики соглашаются снижать цены, лишь бы продать «залежалые квадраты». Население же не торопится: с одной стороны, президент и правительство обещали доступное жилье, а с другой — все чаще говорят о грядущем падении цен на рынке. Поэтому спрос пока не спешит опережать предложение. Многие аналитики возлагают надежду на ипотеку. Мол, с принятием пакета жилищных законов ипотечные кредиты станут доступнее, население начнет их охотно и в большом количестве брать и приобретать жилье. Однако для этого необходимо выполнение как минимум двух условий. Первое — снижение ставок по кредитам до психологически приемлемого уровня (гораздо ниже 10% годовых). Второе — высокая «белая» зарплата, достаточная для первоначального взноса и ежемесячных платежей банку. Вряд ли все это достижимо в кратчайшие сроки.
Рискованными будут оставаться и инвестиции в акции и паевые фонды. Политика власти в отношении бизнеса остается агрессивно-непредсказуемой, поэтому возможны новые налоговые претензии и прочие превентивные удары по частному бизнесу. Кроме того, еще не известно, каким образом государство намерено возвращать в свою собственность незаконно приватизированное в 1990-х годах имущество. Все это влечет за собой большие риски и чревато высокой волатильностью рынка. Поэтому эффективными могут быть пока только краткосрочные и осторожные спекуляции. Профессионально этим занимаются инвестиционные компании в рамках услуг по индивидуальному доверительному управлению активами.
Хочется лишь надеяться на благоразумие чиновников высшего звена. Ведь с таким оттоком капитала очень сложно не только удваивать ВВП, но даже просто обеспечивать хоть какой-то рост производства. А непривлекательность российских инструментов для местного населения чревата разгоном инфляции: если деньги некуда будет вкладывать, их будут просто тратить.
Доходы и убытки, — 2004, %
Самые доходные акции
310,2
Лучший депозит в рублях
19,0
Лучший депозит в евро
14,8
Облигации в среднем
12,9
Лучший депозит в долларах
6,0
Открытые ПИФы в среднем
2,5
Наличный евро
2,0
Наличный доллар
— 5,8
Самые убыточные акции
— 95,3
Журнал «Финанс.» № 1 (91) 10-16 января 2005 — Ваши инвестиции
Антон Кузин
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.