Родился в 1964 году в ЯкутскеВысшее образование Московский авиационный институтБизнес-школа INSEADСемейное положение Женат, трое детейЛюбимое занятие вне работы ФотографияКем хотел быть в детстве АрхеологомМесто, где хотел бы побывать В Гренландии, Арктике, АнтарктикеКнига, которую стоит прочитать «Everyman» РотаЖизненный девиз Нет такой ситуации, когда бы я мог сказать себе «game over»
Александр, МАИ в ваших глазах оправдал свою легендарность?
– Как программист и исследователь я там сформировался. Там были высококлассные преподаватели, но в целом из-за масштабов института планку качества на должном уровне держать не удавалось. Вообще образование в советских вузах было неполноценным: все сводилось к восприятию некоторой информации, пусть достаточно глубокому и систематизированному. Большой пробел – отсутствие критического мышления. Поэтому на занятия я ходил выборочно, но по интересным для меня и профильным дисциплинам работал много. Позднее остался на кафедре, поступил в аспирантуру, написал монографию.
Как вы попали в McKinsey? Не сложно было без экономического образования?
– Я был одним из основателей российского отделения международного студенческого сообщества AIESEC. Оно часто используется McKinsey для рекрутмента. В течение года шел отбор кандидатов. В итоге меня пригласили на работу в стокгольмский офис. Эта компания охотится не за знаниями, а за мозгами, там много людей с инженерным образованием, весь вопрос в том, насколько быстро ты можешь учиться. На самом деле бизнес по сравнению с техническими науками не бог весть насколько сложная штука… В McKinsey я проработал три года и в 1994-м уехал в INSEAD.
Почему выбрали именно эту школу и легко ли туда поступили?
– Во-первых, мне было тридцать лет и не хотелось тратить на учебу два года. Во-вторых, это «любимая» школа McKinsey, если компания поддерживает материально своих сотрудников, то в основном именно студентов INSEAD. Что касается поступления, то, помню, мучился с эссе. Позднее понял, как их надо писать – лаконично и внятно, иметь для изложения две-три мысли. Я же в эти странички пытался впихнуть какую-то сокровенную правду, тянуло на Толстого с Достоевским. При сдаче GMAT математика далась очень легко, английский – сложно. Трех лет, что я активно варился в языковой среде, было недостаточно. Но вообще поступить в бизнес-школу, на мой взгляд, не самая сложная задача, какая есть на свете.
Можно сказать, что MBA-знания были для вас откровением?
– Все поведенческие дисциплины – особенно для «технаря», приехавшего из страны, где секса не было, а психология как наука не существовала, – были terra incognita. Была масса вещей, которых я никогда не делал. Например, новой была групповая работа – это известная проблема всех, кто приходит в бизнес-школу, вне зависимости от национальности. Стандартная шутка: после первых трех недель мы наконец-то договорились, каким шрифтом будем печатать нашу общую работу.
Студенческая жизнь была бурной?
– Даже чересчур. Когда я уезжал в бизнес-школу, меня предупреждали: не пренебрегай социальной жизнью, это не менее важная часть MBA, чем учеба. Думаю, они эквивалентны. Глупо ехать сюда и только тусоваться. Но те, кто сидел с утра до вечера за книжками, очень много потеряли. Важно, что с тобой учатся люди с самым разным опытом. В первой моей группе были 23-летняя испанка из лондонского офиса BCG, израильский дипломат, редактор из CNN, инженеры из Канады и Италии, и обсуждали мы бухучет, в котором все не очень хорошо разбирались. Когда заканчивали обсуждать очередной кейс, садились и говорили на разные темы. Я очень многое почерпнул из этих бесед. Что конкретно? Например, после окончания учебы я не хотел возвращаться в McKinsey, думал про инвестиционные банки. Но, пообщавшись с инвестбанкирами, понял: не моя чашка чая. Стал смотреть на индустрии, поговорил с людьми, которые знают каждую изнутри: тоже не то. И оказалось, что на тот момент наиболее интересен для меня был именно консалтинг.
Какой была отдача от обучения?
– Колоссальная прибавка уверенности в себе. Общее четкое понимание того, как функционирует бизнес. И большое количество людей, с которыми я до сих пор общаюсь. И через INSEAD, который работает еще и как рекрутинговый канал, меня нашел Mars.
БЕЗ MBA
Президент МТС Леонид Меламед весьма органично влился в телекоммуникации, имея за плечами диплом Московской медицинской академии им. Сеченова, степень доктора медицинских наук и пятнадцатилетнюю карьеру в страховании.
Журнал «Финанс.» №13 (199) 2-8 апреля 2007 – Спецпроект. 20 интервью с карьеристами
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.