Согласен с мыслью Юрия Лужкова (стр. 22), что торговцев наркотиками надо уничтожать, если другие меры не работают. Мэр Москвы, правда, оговаривается, что законодательство этого не позволяет. Но я не вхожу в руководство партии «Единая Россия» и не являюсь государственным чиновником, поэтому могу позволить поразмышлять дальше: торговцев героином надо уничтожать силами спецслужб – взрывать, расстреливать или травить. Если ничто другое не помогает.
Как же так, скажут либералы, какое право мы имеем распоряжаться чужими жизнями? Но эти моральные угрызения вмиг улетучиваются, если представить себе, сколько подростков этот наркоторговец в самом ближайшем будущем посадит на иглу. Представьте, что среди них будет ваш ребенок. У вас еще осталось желание полиберальничать? Кого обществу лучше потерять – одного недочеловека или сотню здоровых молодых людей? Ответ очевиден, на мой взгляд.
Результаты борьбы государства с наркотиками нельзя признать удовлетворительными. Вот уже почти четыре года эту борьбу возглавляет Виктор Черкесов, бывший полпред президента в Северо-Западном федеральном округе. Но наркомания прогрессирует, а значит, работа ведется плохо.
Сведущие люди в каждом микрорайоне – не только наркоманы – знают, где и кто торгует наркотиками, но почему точки работают годами? Даже официальная статистика по смертям от передозировок быстро растет, но на деле она может оказаться в разы больше – просто потому, что по тем или иным причинам в качестве причины смерти в документах указываются не наркотики, а следствия их приема.
Конечно, в метро стали призывать позвонить по телефону доверия и рассказать о месте, где торгуют наркотиками, но почему этого не было раньше? Только в конце 2006 года Госнарконтроль объявил о «создании банка данных наркопреступлений». Удивительная «расторопность».
Может быть, все дело в словах. Ведомство Виктора Черкесова называется службой по контролю за оборотом наркотиков. Но ведь нам не нужен просто «контроль за оборотом героина», а нужна борьба с ним – умная и беспощадная. Такой борьбы нет. Может быть, стоит назвать орган службой по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, прекрасно понимая, что существует еще законный, медицинский оборот.
Что же делать с наркотиками? МИДу не мешало бы поактивнее бороться с наркотрафиком. По данным ООН, Афганистан производит 89% поступающих на мировой рынок опиатов (стр. 18). Но в США опиаты непопулярны, и из Афганистана их не возят. В результате американцы, заправляющие в Афганистане, проблему производства наркотиков фактически игнорируют.
Нужно резкое ужесточение наказания за наркотики в Уголовном кодексе. В России за «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа», согласно УК, грозит смертная казнь, а за содержание притона для потребления наркотических или психотропных средств – а это посягательство на много жизней – суд не может дать больше четырех лет лишения свободы. Да и то в половине случаев, как говорят, есть шанс откупиться.
Для сравнения: 26 января в Сингапуре казнены два нигерийца. Первый привез героин в страну, чтобы передать второму. Заметьте, они не были пойманы с поличным при продаже: просто за хранение 15 граммов наркотиков в Сингапуре вешают. Всех без исключений. Запросы ООН, просьбы президентов и монархов не играют никакой роли.
Россия смертную казнь давно не практикует, но десяток несчастных случаев с героиновыми дилерами испугает их последователей посильнее судебных приговоров, которые выносятся какой-то мелочи. И вообще я бы назначил главой Госнаркоконтроля отца одного из многочисленных наркоманов, а не бывшего чекиста, занимавшегося «антисоветчиками».
ХОРОШО
Председатель Счетной палаты Сергей Степашин считает, что аудитор должен быть вне подозрений – как жена Цезаря
ПЛОХО
Сведущие люди в каждом микрорайоне знают, где и кто торгует наркотиками, но точки работают годами
Журнал «Финанс.» №4 (190) 29 января – 4 февраля 2007 – Частная дума
Олег Анисимов, главный редактор «Ф.»
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.