Деклан Доннеллан снова в Москве. Начиная с 1994 года, когда театр Чик бай Джаул впервые показал спектакль «Мера за меру» в Малом драматическом театре — Театре Европы, «русские» командировки стали для режиссера столь частыми, что он и сам начал поговаривать, что одной ногой стоит в Британии, другой — в России. Деклан Доннеллан покорно признается в многочисленных «изменах» родному театру и, дабы утихомирить вполне законную ревность английской труппы, на этот раз решил взять артистов с собой. А заодно привез в Москву целый фестиваль, главным событием которого стала премьера сезона — шекспировский «Отелло».
В этом спектакле есть какая-то незамутненность, первичность, почти первобытность: простые элементы, простые, неразложимые на оттенки чувства. История, которую рассказывает Деклан Доннеллан, предельно конкретна. «Если вы пытаетесь найти в спектакле двойное дно, вы впустую тратите время», — комментирует режиссер. Постановка именно о том, что видно на первый взгляд: о ревности и всепоглощающей зависти, о человеческих слабостях, которые оказываются сильнее самой большой и самой верной любви.
«Отелло» — спектакль, поставленный, безусловно, на актера. Не попадись на глаза режиссеру самый настоящий мавр — темнокожий актер Нонсо Анози, «Отелло», по всей вероятности, просто бы не случилось. Его герой — большой, неуклюжий ребенок, чей мир абсолютно бесхитростен. Отелло вырублен из цельного и крепкого куска и в то же время хрупок, беспомощен, уязвим. Дездемону (актерская работа Кэролайн Мартин) Деклан Доннеллан трактует как решительную, обладающую чувством собственного достоинства, вполне зрелую женщину. В первом действии ее, правда, как-то не замечаешь, но мало-помалу образ становится все объемнее, все осязаемее. Кэролайн Мартин схватывает растерянность Дездемоны, не понимающей, чем заслужила она грубость мужа. Как по проводам, передает она и дрожь, и страх, когда замирает героиня от каждого шороха, ожидая в спальне сходящего с ума от ревности Отелло… Впрочем, главным героем постановки становятся не несчастные супруги, а инфернальный злодей Яго (Джонни Филипс). Этот образ позволяет режиссеру препарировать тему зависти, разбирать ее на запчасти, исследовать истоки и следствия — кажется, Деклан Доннеллан позволяет каждому заглянуть вглубь себя, набраться смелости и признаться в этом постыдном, скрываемом, как нечистое белье, чувстве…
На этот раз режиссер не склонен удивлять. Пожалуй, единственный формальный ход, который он себе позволяет, — это «взмах волшебной палочки». Герои сцены вдруг замирают — словно под заклинанием колдуна обращаются в безмолвные статуи. Все, кроме одного (как правило, Яго), который в это время с расстановкой и вкусом проговаривает свой монолог. Впрочем, временами находка скорее мешает: где-то в середине первого акта спектаклю начинает сильно не хватать динамики. Обильные паузы затягивают действие, и кажется, что шекспировская трагедия вот-вот обратится в новую ибсеновскую драму из серии «а теперь сядем и поговорим».
В отдельных сценах Деклану Доннеллану все же удается добиться предельной концентрации эмоций — до красноречивого диалога пауз, до бьющего на 220 электрических вольт взгляда: по замыслу режиссера «расстояние между актерами на сцене должно быть живым и заполненным энергией». Все это было бы невозможно на подмостках, перегруженных театральным реквизитом. Посему фирменный минимализм на сценической площадке: несколько брусков кроватей — и все. Сценограф Ник Ормерод, на пару с которым в 1981 году режиссер и основал театр Чик бай Джаул, придерживается эстетики жесткой и функциональной.
Финал спектакля, пожалуй, натуралистичен. Впрочем, натурализм натурализму рознь. Если в «Бесах» Анджея Вайды фигура повесившегося Николая Ставрогина выглядит грубо, почти пародийно, то в сцену, следующую после знаменитого «Ты перед сном молилась, Дездемона?», веришь с ходу и на слово: очутиться на месте схваченной за горло и поднятой двухметровым мавром в воздух женщины совсем не хочется.
Несмотря на свою однозначную сыгранность, спектакль не то чтобы смотрится на одном дыхании. Он сух, рассудочен и чересчур академичен. К тому же игра в многочисленные «замри — отомри» зачастую мешает главному козырю Деклана Доннеллана — его тонкому, ювелирно отточенному психологизму. Тем интереснее будет смотреть новую, только начатую работу британского режиссера, затеявшего постановку «Трех сестер». Разумеется, с российской труппой и на российской сцене. Английским актерам ничего не остается как снова простить режиссеру очередную «измену»: в отличие от Отелло они умеют обуздывать свою ревность…
Шерше ля Шер
ГАСТРОЛИ. Прощальный тур Шер докатился наконец и до России: 21 и 22 июня концерты пройдут в Кремлевском дворце, а 24 июня — на сцене Новой ледовой арены в Санкт-Петербурге. Это не первая для Шер попытка распрощаться с сольной карьерой: в 1996 году она уже пробовала уйти со сцены, однако вдали от внимания публики не выдержала и двух лет — любовь к славе не позволила переквалифицироваться в отягощенную воспоминаниями и килограммами матрону. На этот раз прощание, кажется, снова принимает затяжной характер: Cher’s Living Prof Farewell Tour мигрирует по США, Канаде и Европе с середины 2002-го и 8 мая в Дублине вышел на новый виток. «Этот тур последний, но никто не обещал, что он будет коротким», — лукаво отшучивается певица, и эта перспектива не может не радовать как разновозрастных поклонников Шер, так и ее саму: уже к концу октября 2003 года она успела дать свой 200-й «последний» концерт, заработав при этом $145 млн.
Музыкальная карьера Шер началась почти случайно: в 1963 году 17-летняя Шерилин Саркисян Ла Пьер (мать Шер имела французско-индейские, а отец — армянские корни) просто зашла в кофейный магазинчик в Лос-Анджелесе и познакомилась с неким Сонни Боно — развозчиком фруктов, подрабатывавшим у музыкального продюсера Фила Спектора. Когда Сонни услышал, как Шерилин подпевает звучащей по радио песенке, он понял: это шанс добраться до вершин хит-парадов. После нескольких провалов возник дуэт Sonny & Cher, и вскоре сразу пять песен музыкальной парочки числились в американской двадцатке лучших.
Перечислять все награды, полученные Шер за ее 40-летнюю карьеру, как, впрочем, и все скандалы, в которых замешана поп-дива, занятие абсолютно неблагодарное. Многочисленные хиты и не менее многочисленные провалы, комические TV-шоу и подмочившая ее репутацию реклама шампуней, «Пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля за игру в фильме Mask и «Оскар» за картину Moonstruck, создание благотворительной организации, поддерживающей детей с нарушениями в лицевой части черепа, и съемки в откровенном видеоклипе If I Could Turn Back Time, который моментально попал в «черный список» и был запрещен к прокату в США и Великобритании, — жизнь Шер переполнена крайностями.
По словам организаторов российских гастролей, в Москве 58-летняя поп-дива планирует гулять «по полной программе», в которую входит классический осмотр достопримечательностей, посещение одного из столичных модельных домов, клиники пластической хирургии, а также загадочной московской семьи, которая собирается приобрести дом певицы в Калифорнии. Спев свои лучшие хиты и помахав россиянам платочком, поп-дива укатит прощаться с миром дальше. И уж тогда — шерше ля Шер!
Журнал «Финанс.» № 24 (65) 21-27 июня 2004 — Отдых
Юлия Гордиенко
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.