Борьба с браконьерством в России очень сильно напоминает рыбный промысел, но с одним существенным отличием. Процесс задержания и наказания браконьеров состоит из нескольких этапов, на каждом из которых их количество уменьшается в разы. Реально в незаконной добыче биоресурсов задействованы десятки тысяч людей, правоохранительным органам удается фиксировать тысячи нарушений, до суда доходят сотни уголовных дел, а реальные приговоры выносятся в отношении десятков. Большинство же браконьеров чувствуют себя как рыба в воде. Даже в случае задержания с поличным и успешного проведения всех следственных мероприятий впереди их, как правило, ждет не самый большой штраф и условный срок.
Наказать и профинансировать. Официально называется две основные причины низкой эффективности борьбы с браконьерами. Первая — скудная материально-техническая база и недостаточное финансирование органов, занимающихся рыбоохраной. Вторая — слишком мягкое законодательство, не позволяющее принимать репрессивные меры к нарушителям.
«Необходимо вносить изменения в уголовное законодательство, чтобы борьба с браконьерством стала эффективной, — уверен генеральный директор «Гессар» Виктор Венцель. — И капитан судна, и директор компании, отправляясь на незаконный промысел, должны четко понимать — впереди их ждет тюрьма, а судно будет конфисковано и порезано на металл. Но пока жесткие меры отсутствуют, а борьба с браконьерами нередко подменяется уничтожением легальных предприятий».
О необходимости восстановления института конфискации в последнее время говорят очень много. Однако большинство специалистов уверены, что в борьбе с незаконным промыслом он вряд ли поможет. Все более или менее серьезное имущество браконьеров находится в перекрестном владении. Суда сдаются в «аренду» сторонним компаниям, которые и отправляют их на промысел от своего имени, тогда как истинные владельцы остаются в стороне и де-юре не имеют никакого отношения к нарушениям закона.
«Дело не только и не столько в действующем законодательстве. Его нужно ужесточать, однако и этого будет недостаточно. Проблема в том, что вся нынешняя система контроля не может эффективно бороться с браконьерами. Причин в данном случае немало. Среди них и отсутствие необходимой материально-технической базы, и коррупция, и целый ряд других факторов, — объясняет президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края (АРПП) Дмитрий Глотов. — Можно в 2-3 раза увеличить расходы на рыбоохрану, но вряд ли появятся значительные результаты. По крайней мере в Дальневосточном бассейне. Ловить браконьеров в море бессмысленно. Единственная возможность — направить все добытые морепродукты на российский берег, ввести их обязательное декларирование в наших портах».
Впрочем, противников у столь радикальной меры пока больше, чем сторонников, поскольку ее принятие неизбежно приведет к росту издержек рыбодобывающих предприятий. К тому же браконьеры уже не раз доказывали свою эффективность при лоббировании тех или иных решений.
В целом незаконный промысел по праву можно считать показательным примером того, как хорошо организованные по целевому принципу структуры по всем статьям обыгрывают громоздкую и забюрократизированную машину под названием государственная власть. Для более эффективной добычи, транспортировки и продажи незаконно добытой продукции они создают сложные иерархические системы, которые могут легко приспосабливаться к любым изменениям действующего законодательства.
Каждому по рыбе. География незаконного промысла биоресурсов в России хорошо известна — она охватывает многие регионы страны, однако наиболее проблемными традиционно считаются Дальний Восток и Каспий. Именно здесь браконьерство поставлено на промышленный поток, став своего рода «экономикой в экономике», живущей по своим собственным законам.
Лидирует по масштабам незаконного промысла Дальневосточный бассейн. Правда, в последние годы ситуация здесь сильно изменилась. Если в 90-е годы прошлого века считалось, что незаконным промыслом, так или иначе, занимались почти все компании, то в начале XXI века произошла достаточно четкая их сегментация. Часть компаний окончательно и бесповоротно ушла в тень, став браконьерами в классическом смысле этого слова. Именно они являются главными фигурантами знаменитых «морских гонок», заканчивающихся либо бегством в территориальные воды других стран, либо стрельбой на поражение. Правда, назвать их компаниями можно с большим трудом. «Это типичные фирмы-«однодневки» с регистрацией по липовым адресам и гендиректорами-бомжами», — объясняет Виктор Венцель. Прародителями многих из них выступали вполне легальные компании, которые в один прекрасный момент лишились основы своей деятельности — квот на вылов водных биоресурсов.
«О том, как у нас распределялись квоты, хорошо известно, — сообщил «Ф.» на условиях анонимности экс-гендиректор одной из рыбодобывающих компаний. — Формально они были бесплатными, однако в реальности доступ к ресурсам получали только за деньги. Когда произошло сокращение сырьевой базы (в конце 90-х годов. — «Ф.»), конкуренция за квоты обострилась. Те, кто имел прямой выход на региональные администрации и Госкомрыболовство, их получили. Всем остальным, в основном мелким компаниям, пришлось либо уходить из бизнеса, либо становиться браконьерами».
Фирмы, получившие квоты, напротив, постепенно начали обелять свою деятельность. Сегодня они почти не практикуют чисто криминальных методов работы, предпочитая нарушать действующее законодательство в менее грубых формах — превышая установленные лимиты добычи, не полностью соблюдая правила рыболовства, используя схемы сокрытия выручки. В целом это вполне современные компании, внедряющие принципы корпоративного управления и постоянно пытающиеся повысить эффективность своей деятельности.
Полный финиш. В другом проблемном регионе — на Каспии ситуация иная. Ни о каком мирном сосуществовании легальных производителей и браконьеров здесь речи не идет. Именно браконьеры, даже по официальной оценке контролирующие более 90% добычи осетровых, определяют правила игры, заставляя всех остальных подстраиваться под себя. «Наши исследования позволяют говорить, что нелегальный вылов осетровых в 10-12 раз превышает легальный. До 95% черной икры, которая попадает на рынок, добывается незаконно, — отмечает эксперт WWF, руководитель проектов программы TRAFFIC Алексей Вайсман. — При этом легальный вылов осетровых практически полностью прекращен. В 2005 году даже мизерные квоты, выделенные на воспроизводственные, научные и коммерческие цели, освоены всего на 45,5%».
Еще одной особенностью незаконного промысла на Каспии можно считать расположение его конечных потребителей. Если на Дальнем Востоке основные потоки нелегальной продукции направляются на внешний рынок (в основном в Японию, Южную Корею и Китай), то с Каспия икра идет на внутренний рынок. «Наши расчеты показывают, что объем официального экспорта икры в 2005 году почти равен количеству икры, которое можно получить из осетровых, выловленных в соответствии с ОДУ. Таким образом, легальная икра уходила за границу, а в России продается незаконная продукция», — заявляет Александр Вайсман.
Текущая ситуация, когда подавляющая часть нелегальной продукции реализуется на внутреннем рынке, считается идеальной для пресечения незаконного промысла. Однако даже полный запрет на продажу черной икры вряд ли принесет результаты. Еще в 1993 году в Москве вышло постановление, существенно ограничивающее торговлю черной икрой. Между тем икра продается не только на рынках, но и в супермаркетах, хотя официальный документ по-прежнему действует.
Браконьерское братство. Несмотря на все отличия, незаконные промыслы на Дальнем Востоке и Каспии обладают рядом общих черт: действующая система рыбоохраны оказывается неспособной что-либо противопоставить незаконному вылову морепродуктов, а основная угроза браконьеров исходит от них самих. «Численность осетровых в Каспийском море катастрофически сокращается. Как следствие падает результативность браконьерского промысла, растет себестоимость нелегальной продукции, возникает огромная конкуренция среди браконьеров, — объясняет Алексей Вайсман. — Переработчики-кустари уходят со сцены, и на рынке остаются крупные браконьерские объединения».
Впрочем, в ближайшем будущем даже их деятельность также может потерять экономический смысл. Браконьерство как бизнес стремительно теряет свою привлекательность из-за резкого сокращения запасов осетровых. Рентабельность незаконных промыслов снизилась с сотен до нескольких десятков процентов, оказавшись на одном уровне со многими легальными видами бизнеса.
Японец русскому не товарищ
За последние 14 лет наибольший прогресс в борьбе с незаконным промыслом биоресурсов в Дальневосточном бассейне был достигнут в 2002 году. После длительных переговоров представители Японии, которая традиционно является крупнейшим импортером российских морепродуктов, объявили о необходимости представления грузовых таможенных деклараций (ГТД) в ее портах с 1 апреля 2002 года. Ранее суда оформлялись без каких-либо разрешительных документов, подтвержденных российской таможней.
По оценкам экспертов, после принятия этого решения объем незаконной добычи краба в Дальневосточном бассейне сократился примерно в два раза, а часть нелегальных поставок переориентировалась на рынок Южной Кореи. Однако вскоре в портах северной Японии, специализировавшихся на переработке российских морепродуктов, начались акции протеста. Под давлением общественности решение об обязательном представлении ГТД фактически было отменено. По данным таможенной статистики Японии, в страну ежегодно экспортируется более 30 тыс. тонн камчатского и синего краба (в пересчете на сырец), официальный вылов в 2005 году в российских водах составил лишь 7 тыс. тонн.
Икорное эмбарго
В 2006 году Секретариат Конвенции о международной торговле дикими видами фауны и флоры ООН (CITES) не утвердил квоты на экспорт икры осетровых для России, Казахстана, Азербайджана и Туркмении, что можно считать одной из форм запрета на ее вывоз. Право экспортировать икру получил лишь Иран, где действует государственная монополия на вылов осетровых пород рыб и производство черной икры, а браконьерство карается вплоть до смертной казни. Квоты Ирана на 2006 год составили 44,37 тонны (официально запрашивалось 55 тонн). В 2005 году общий объем легального экспорта черной икры из всех государств Каспийского бассейна составил 105 тонн. Ожидается, что из-за дефицита предложения на рынке цены на черную икру в 2006 году могут превысить $2000 за 1 килограмм, в Москве она продается по $500-600 за 1 килограмм.
Журнал «Финанс.» №24 (161) 26 июня — 2 июля 2006 — Экономика
Андрей Блинов
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.