В ЦБ ОН СДЕЛАЛ головокружительную карьеру: еще в 1992 году стал начальником Управления ценных бумаг, а в 1995 году в возрасте 30 лет — зампредом. Обычно на такие должности в любой стране попадают только в предпенсионном возрасте.
Зампредом чиновник стал в том числе и за счет соавторства рынка ГКО, который был запущен в мае 1993 года и более пяти лет «высасывал» из экономики инвестиционные ресурсы. Позже Андрей Козлов говорил, что гордится участием в создании этого рынка. На его месте я бы гордился, если бы ГКО появились года на четыре позже, когда снизились инфляция и процентные ставки. А в 1993-1996 годах инструмент был явно неправильный, потому что дорогие заимствования не могли не привести к строительству пирамиды (доходность ГКО временами превышала 500% годовых).
Уже после запуска ГКО Андрей Козлов поучаствовал еще в одной показательной истории. В 1995 году он фактически одобрил сделку, которая сегодня классифицировалась бы не иначе как мошенничество. Дело было так: в 1994 году банк «Санкт-Петербург» выпустил конвертируемые облигации, которые в 1995 году должны были обмениваться на акции в соотношении 1:1. Однако совет директоров банка принял решение об изменении соотношения на 1:10. Доля акционера (того, который без облигаций) в капитале банка должна была сократиться по итогам эмиссии на 40%, а сократилась почти в восемь раз. Андрей Козлов посчитал, что так оно и должно быть.
Такое пренебрежение основами капитализма способствовало дальнейшей карьере: в ноябре 1997 года Андрей Козлов стал первым зампредом ЦБ. И начал вести себя так, как будто готовится стать председателем.
Когда рухнула пирамида ГКО, Андрей Козлов даже не был сразу же уволен с госслужбы, как большинство чиновников, чьи имена были связаны с девальвацией и дефолтом. Из ЦБ он тихо ушел лишь в начале 1999 года и понижением его новую должность можно назвать с трудом. Андрей Козлов возглавил банк «Русский стандарт», который начал развивать хозяин одноименного водочного брэнда Рустам Тарико. Андрей Козлов попытался ему в этом помочь, но не смог и ушел из банка. В 2000-2001 годах он проработал генеральным директором компании «Мир Аэрофлота», а до 2002 года — управляющим директором американской организации «Добровольческого корпуса по оказанию финансовых услуг». Частота перемещений показывала, что за стенами ЦБ Андрей Козлов чувствовал себя неуютно.
ПОЭТОМУ ОН БЫЛ ОЧЕНЬ РАД, когда назначенный в марте 2002 года председателем ЦБ Сергей Игнатьев предложил ему вернуться на должность первого зампреда ЦБ. Андрей Козлов энергично принялся за работу, и мысли у него были правильные: здоровый протекционизм, рост реального капитала, борьба со схемами и «серым» банкингом. Единственное, что настораживало, — это слишком большое доверие человеческому фактору (институт банковских кураторов, «мотивированные суждения» и др.).
Скорее всего и решение об отзыве лицензии у Содбизнесбанка было правильным. Но есть нюансы. Почти через шесть лет после кризиса вкладчики поняли, что процесс истребования денег из рухнувшего банка не был кардинально упрощен. Выяснилось, что временную администрацию на вполне законных основаниях могут вообще не пускать в банк, лишенный лицензии. Вкладчики стали рассматривать ЦБ не как организацию, которая вовремя защитила их деньги, а, наоборот, как врага, препятствующего работе банка. Оказалось также, что в потоплении «Кредиттраста» и разжигании кризиса на рынке МБК виноваты журналисты.
Самое печальное для Андрея Козлова в том, что его успокоительным заявлениям банкиры и вкладчики перестали верить. Хотя он прирожденный оратор, достаточно приятный человек и никогда им не врал. Если по итогам данной истории Андрею Козлову удастся вернуть себе доверие, это будет его настоящей победой.
Журнал «Финанс.» № 23 (64) 14-20 июня 2004 — Дорогие товарищи
Олег АНИСИМОВ, главный редактор
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.