Большая стирка

В 2005 году Банк России вел осторожную политику в плане отзыва лицензий у финансовых институтов. По данным ЦБ на 23 декабря, количество действующих кредитных организаций по сравнению с началом года сократилось на 43 банка — до 1256 финансовых институтов. Для сравнения: в 2004 году банковское сообщество лишилось 30 участников. В отличие от «нервного» 2004-го в 2005-м действия регулятора не вызывали паники на рынке. В основном пострадали мелкие, мало кому известные финансовые институты. При этом год прошел под эгидой борьбы с отмыванием «грязных» денег и формулировка «за нарушение закона о легализации преступных доходов» стала привычным делом.

Вместе с тем антиотмывочные акции правоохранительных органов 2005 года заставили понервничать многих банкиров. Первые «маски-шоу» были продемонстрированы в мае в Юниаструм-банке. Тогда сотрудники следственного комитета (СК) при МВД России блокировали здание центрального офиса кредитной организации с целью выемки документов трех фирм-клиентов, в отношении которых было возбуждено уголовное дело. И в банке, и в следственном комитете заверяли, что процедура никак не связана с деятельностью самого финансового института, а клиенты, интересующие правоохранительные органы, с ним не аффилированы. Многих участников рынка в очередной раз возмутили методы работы МВД: зачем демонстрировать силу и портить репутацию банка, когда подобные вопросы можно решать тихо и мирно?

Силовики как будто бы вняли этим словам: в течение последующих шести месяцев в банках не было обысков, которые бы подлежали широкой огласке. Но уже в ноябре сотрудники Генпрокуратуры провели выемки в национальном и инвестиционном банках «Траст» в рамках расследования уголовного дела о легализации средств, добытых преступным путем рядом сотрудников «Юкоса». Некоторые наблюдатели тогда отмечали, что обыски проводятся с целью поиска дополнительных обвинений, которые можно предъявить Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву.

Но самым антиотмывочным месяцем года выдался декабрь. Под прицелом оказались сразу пять финансовых институтов. Первым гостей в спецформе принимал МДМ-банк. 7 декабря сотрудники СК провели выемки в его центральном офисе. Их интересовали документы, связанные с подозрительными операциями одного из бывших банков — партнеров МДМ. Изначально предполагалось, что речь идет о банке «Визави». Однако МВД официально заявило, что не имеет претензий ни к «Визави», ни к самому МДМ-банку. Чуть позже всплыло название другого бывшего контрагента МДМ — банка «Эмал», который летом этого года лишился лицензии из-за обвинений в легализации преступных доходов.

На следующий день после событий в МДМ-банке силовики продолжили «представление» в банке «Нефтяной». Сотрудники Генпрокуратуры заявили, что ищут доказательства отмывания денег одного из клиентов банка. Позже выяснилось, что уголовное дело по факту совершения через «Нефтяной» незаконных операций возбуждено еще в феврале 2005 года. Отметим, что незадолго до обыска из совета директоров банка вышли председатель Игорь Линшиц и Борис Немцов, а через несколько дней после инцидента последний вообще покинул концерн «Нефтяной».

12 декабря МВД провело рейды сразу в двух финансовых институтах: Межотраслевом промышленном банке и Маркетингбанке, которые подозреваются в отмывании денег. А 16-го числа сотрудники СК провели выемки в центральном офисе «Еврофинанс-Моснарбанка», который пострадал из-за того же контрагента, что и МДМ, — банка «Эмал».

Антиотмывочные акции пока не отразились на банковской системе в целом, поскольку выемки носят не массовый, а точечный характер. Хотя предпосылки для очередного «кризиса доверия» есть. А вот на сам рынок обналичивания действия ЦБ и силовиков уже повлияли: если еще летом этого года стоимость услуг по «обналичке», как правило, составляла 2-3%, то к концу года цены доходили до 10%.

Капитальный пресс. Другой лейтмотив года — активная борьба государства за повышение капитализации российской банковской системы. Первый сюрприз был преподнесен еще в феврале: правительство одобрило предложенные Минфином поправки к законам о банках и о банкротстве кредитных организаций, касающиеся пятикратного увеличения норматива Н1 — минимально допустимого уровня достаточности капитала (рассчитывается как отношение собственных средств к активам, взвешенным с учетом риска). Суть законопроекта заключается в том, чтобы обязать ЦБ отзывать у банка лицензию, когда показатель достаточности капитала падает ниже 10%, а не прежних 2%.

В июне Госдума приняла поправки в первом чтении. Однако законопроекту противились как банкиры, так и сам регулятор. В ноябре Минфин, Госдума и Банк России пришли к компромиссу («Ф.» № 42): ЦБ «отвоевал» 2 процентных пункта и на том успокоился. Согласно последней версии документа, принятого депутатами во втором чтении в начале декабря, лицензия будет отзываться при падении достаточности капитала ниже 8%. При этом банку дается три месяца, чтобы исправить положение. Если же показатель опустится ниже 2%, кредитную организацию, как отметил первый зампред ЦБ Андрей Козлов, постигнет «внезапная смерть».

Однако двухпроцентное послабление наблюдатели считают недостаточным. Показатели многих крупных банков сегодня близки к нижней планке, которую хотят установить. По мнению некоторых участников рынка, резкий переход к жестким требованиям может привести к кризису, сравнимому по масштабам с событиями лета 2004 года.

Но если в нормативы достаточности собственных средств можно «вписаться» путем снижения объема активов (к примеру, продать пул кредитов), то другая законодательная инициатива этого года не оставляет возможности для маневра. В декабре банковский комитет Госдумы рекомендовал нижней палате принять законопроект, согласно которому собственный капитал всех без исключения кредитных организаций с 1 января 2007 года должен будет составлять не менее 5 млн евро.

За время существования в России коммерческих банков минимально допустимый размер капитала кредитных организаций постоянно повышался. Однако банкирам все время удавалось пролоббировать «дедушкину оговорку»: новые требования распространялись лишь на создаваемые финансовые институты, а уже действующим разрешалось работать по прежним правилам.

В первом чтении, которое состоялось в декабре, была принята старая версия законопроекта. Она предполагает, что действующие банки не смогут лишь снижать уровень капитала, с которым они встретят 2007 год. Но одновременно банковский комитет сделал заключение, что ко второму чтению, которое запланировано на январь текущего года, «дедушкину оговорку» нужно убрать. Это означает, что даже существующим финансовым институтам придется перешагнуть планку в 5 млн евро. Сегодня в эти нормы не вписывается более половины российских банков. Очевидно, что многим из них в случае принятия поправок через год придется уйти с рынка.

Безусловно, цивилизованный рынок должен избавляться от «банков-прачечных». Однако среди «недокапитализированных» финансовых институтов много устойчивых законопослушных представителей. Их истребление нисколько не поможет увеличить капитал российской банковской системы, зато сильно ей навредит. В преддверии кампании по тотальному уничтожению некрупных финансовых институтов наверняка возникнет новый банковский кризис: контрагенты и клиенты этих банков прекратят с ними партнерство, не дожидаясь отзыва лицензии. И в любом случае уничтожение «здоровых» мелких кредитных организаций затормозит развитие банковских услуг в регионах.

Запоздалый подарок. Весь 2005 год проходил под знаком системы страхования вкладов (ССВ). 27 марта закончился первый этап вступления в нее банков, а 27 сентября — второй. Не попавшие в систему финансовые институты, согласно действовавшему на тот момент закону, обязаны были прекратить работу с новыми вкладами и счетами частных лиц. ЦБ не позднее 27 сентября прошлого года должен был направить не принятым в ССВ финансовым институтам требование предоставить ходатайства о прекращении права на работу с новыми вкладчиками. Сделать это банкам необходимо было в течение месяца после получения уведомления от регулятора. Однако у «аутсайдеров» оставалось еще три попытки стать участниками системы — апелляции в комитет банковского надзора (КБН), председателю ЦБ и иск в суд. То есть возникло противоречие закона и здравого смысла.

Но через две недели после окончания второго этапа отбора к закону о страховании были приняты «спасительные» поправки: банкам, не принятым в ССВ, разрешили принимать депозиты частных лиц до завершения всех апелляций. Почему законопроект не могли принять раньше (во время второго этапа отбора), остается только догадываться. Сложилось ощущение, что резину тянули умышленно и поправки хотели преподнести как подарок: «мол, так и быть, живите пока». Многим банкам ЦБ уже успел наложить запрет на работу с вкладчиками. Кроме того, заемщики не принятых в систему финансовых институтов не могли делать взносы по кредитам, поскольку в данном случае частному лицу необходимо положить деньги на свой ссудный счет. После принятия поправок все прежние запреты ЦБ отменил и ситуация нормализовалась.

Максимальный срок тайм-аута — четыре месяца: апелляция в КБН подается в месячный срок со дня вынесения ЦБ отрицательного заключения, за такое же время ее обязаны рассмотреть. В случае отрицательного решения КБН банку дается еще месяц, чтобы обратиться с апелляцией к председателю ЦБ, который в течение месяца должен ответить. Выходит, что окончательные итоги отбора банков в ССВ будут подведены в январе текущего года. А на 23 декабря 2005 года в списке участников системы числилось 932 кредитные организации, 20 из которых впервые получили лицензию на привлечение во вклады средств частных лиц и вошли в ССВ автоматически.

Страховые дебюты. В ушедшем году Агентству по страхованию вкладов (АСВ) удалось потренироваться в выплатах на практике. В июле Банк России впервые отозвал лицензию у банка, который являлся участником ССВ. Первопроходцем стал Международный банк экономического развития (МБЭР). В ходе инспекционной проверки ЦБ выявил недостачу в кассе банка на сумму 89,2 млн рублей, что составляло 51% его активов. «Это влечет за собой полную потерю банком собственных средств (капитала), нарушение обязательных нормативов ликвидности, невозможность исполнения обязательств перед своими кредиторами», — отмечали тогда ЦБ и АСВ в совместном сообщении.

Этот случай подкрепил сомнения в объективности и профессионализме ЦБ при отборе финансовых институтов в ССВ. Но важнее было другое: первый страховой случай наглядно продемонстрировал, что система действительно работает. Выплаты вкладчикам начались уже на 10-й день после отзыва лицензии, тогда как АСВ на подготовку дается две недели. Все вкладчики получили свои деньги непосредственно в день обращения. С другой стороны, даже в самом агентстве этот случай не считают показательным: МБЭР был мелким банком из девятой сотни, вкладчиков насчитывалось 230 человек, из которых за деньгами пришли всего 60 («Ф.» № 46).

Однако у АСВ в 2005-м были и другие успехи: ему впервые удалось добиться привлечения к субсидиарной ответственности акционеров обанкротившегося банка. В ноябре Арбитражный суд Московской области принял решение взыскать с собственников РФГ-банка 23,5 млн рублей для удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми составляли 24,2 млн рублей. АСВ обвинило акционеров в полном бездействии, которое привело к банкротству кредитной организации («Ф.» № 43).

Неначавшаяся история. А вот системе бюро кредитных историй (БКИ) в 2005-м так и не удалось показать какие-либо значимые результаты: ни одно бюро так и не зарегистрировали официально. Закон о кредитных историях вступил в силу 1 июня прошлого года. Однако правительство только в середине августа окончательно определилось, какой орган будет регулировать деятельность БКИ. Им стала Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР). По закону к 1 сентября каждый банк должен был заключить договор о предоставлении информации о заемщиках хотя бы с одним БКИ. Однако этого не произошло, поскольку не было ни одного бюро, зарегистрированного официально: ФСФР не успела разработать правила ведения реестра и другие нормативы, необходимые для функционирования системы. Не успела ФСФР и к 1 декабря, хотя, согласно переходным положениям закона о кредитных историях, все БКИ до этого дня должны были привести свою деятельность в соответствие с законом. Так что в течение последнего месяца ушедшего года все российские БКИ, которых насчитывается около 60, нарушали закон самим фактом своего существования («Ф.» № 47). При этом еще в начале декабря в ФСФР заявляли, что все необходимые нормативы находятся в Минюсте и их вот-вот зарегистрируют. На момент подписания номера от Минюста известий не было.

Активная консолидация

В 2005 году завершили свои преобразования две крупные кредитные организации — Росбанк, консолидировавший банки группы ОВК, и «Уралсиб», присоединивший четыре кредитные организации одноименной корпорации («Автобанк-Никойл», «Никойл», Кузбассугольбанк и Брянский народный банк).

В результате объединения Росбанк занял 4-е место по объему средств, привлеченных от населения (по данным «Ф.» на 1 ноября 2005 года — 48,5 млрд рублей), и 3-е — по объему кредитов, выданных частным лицам (34,9 млрд рублей). При этом Росбанк изменил модель розничного бизнеса, сделав акцент не на кредитовании в торговых точках (банки ОВК преимущественно занимались именно этим), а на развитии ссуд, предоставляемых в отделениях, — нецелевые займы, автокредиты, ипотека и кредитные карты.

«Уралсиб» после объединения вошел в десятку лидеров рейтинга «Ф.». Он занял 6-е место, потеснив на одну позицию вниз Росбанк и Международный московский банк («Ф.»№ 46). Работающие активы «Уралсиба» на 1 ноября 2005 года, по данным «Ф.», составили 203,3 млрд рублей, а собственный капитал — 35,7 млрд рублей.

Журнал «Финанс.» № 1 (138) 9-15 января 2006 — Банки
Кирилл Гуманков

Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.