Информация с рынка игорного бизнеса напоминает сводки боевых действий. Несколько казино в Москве и Петербурге закрыты. Во многих других спешно выносят «левые» столы и автоматы. Огни «Голден Палас», сверкавшие на половину Ленинградского проспекта, потухли. В «Шангри Ла» отменили бесплатные закуски для игроков. В «Ибице» перестали регистрировать гостей и машут рукой: проходите, мол, так. А высшие чиновники демонстрируют какие-то заимки в сибирской тайге и пустыри под Раменским: здесь будет город заложен.
Ожидается, что в ближайшие дни думцы решат судьбу российских казино и основной бизнес может быть выслан за «за 101-й километр». Главная идея: загнать в рамки социальную язву.
Игра черная. Домохозяйки торжествовали, когда Катя Пушкарева села в кресло президента компании «Зималетто», а антигерой популярного сериала «Не родись красивой» Александр Воропаев пал жертвой игорных долгов. В реальности подобные истории заканчиваются менее мажорно.
Бизнесмен Виктор Д. уезжал из казино с невозмутимым лицом. По словам водителя одного из московских казино, отвозившего его в тот вечер, Виктор не изменил этому правилу и в последний день своей жизни.
— Он казался расстроенным, но не более того, — вспоминает шофер. Утром Виктора нашли повесившимся в его квартире на юге Москвы. Причина — долги и крах бизнеса. Казино было его последней надеждой поправить дела. Попытка не удалась.
Летальный исход — редкость, однако азарт разрушает жизнь многих заядлых игроков. Речь идет не только о казино и слот-залах, но и о пристрастии к компьютерным играм. 18-летние студенты и солидные топ-менеджеры могут сутками крошить монстров на экране монитора, расплачиваясь головной болью, усталостью и заброшенными делами. Многочисленные игорные заведения стали дрожжами гемблинга.
По словам руководителя фонда «Нет алкоголизму и наркотикам» (НАН) Олега Зыкова, Россию «поразил чудовищный девятый вал гемблинга». Это соответствует и мировым тенденциям. Десять лет назад гемблинг как психическая патология включен в международную классификацию психических и поведенческих расстройств.
— Проблема гемблинга обострилась в последнее время не только в России, — говорит практикующий в Казани психоаналитик профессор Владимир Менделевич. — В мире все больше людей, которые оценивают свою страсть к игре как патологию и обращаются к специалистам. По наблюдениям Менделевича, если пять лет назад на прием к психологам с проблемой гемблинга приходил один человек в месяц, то теперь обращаются по 5-6 человек в неделю.
40-летний Арсен, завсегдатай одного из известных казино, получил крупное наследство. В казино пришел развлечься, вошел в азарт, проиграл $40 тыс. Попытка отыграться на следующий день успеха не принесла. За полгода Арсен проиграл около полумиллиона долларов, продал машину, бросил работу и поменял трехкомнатную квартиру на однокомнатную. Сегодня он приходит в казино почти каждый день, играя на случайные деньги.
52-летняя учительница Анна оставила школу. Каждый день в казино для нее заканчивается слезами. На ней «висит» три потребительских кредита, проигранных на рулетке. Сейчас Анна осуществляет очередной переезд: комфортабельная квартира в элитном доме сменена сначала на обычную, потом на «однушку» в панельной «хрущевке» на окраине Москвы. Третий переезд Анны — в подмосковный городок. Разница, полученная за квартиры, была поставлена на кон.
В казино «Шангри Ла» несколько проигравшихся в пух и прах игроков «смастерили» доморощенный бизнес: набирали сигарет, предлагаемых посетителям казино бесплатно, и продавали их в переходе на Пушкинской площади. Одна дама не выходила из казино около четырех суток, украдкой пытаясь поспать в туалетной кабинке (в казино спать запрещается). Время от времени такие игроки получают от заведений «черные карты» . Их место занимают новые персонажи.
Таких игроков обычно называют «заигранными». По разным оценкам, среди завсегдатаев московских казино их от 5 до 15%. Слова Вильгельма Лейбница о том, что «мир существует для того, чтобы тасовать колоду» , стали определением их жизни.
Почти все игроки придумывают различные «системы игры». История этих систем почти столь же обширна, как история самой игры: от «счетчиков» блэк-джека до игры на повышение на «шансах» рулетки. Однако любые «беспроигрышные системы» рано или поздно дают сбой.
— Выиграть в казино можно, обыграть казино нельзя, — признается Лаврентий Губин, руководитель PR-службы группы «Шторм Интернэшнл», контролирующей шесть казино в Москве и Петербурге и сеть залов игровых автоматов «Супер Слотс». — Выигрыш столь же реален, сколь и проигрыш, но рассчитывать на постоянный «плюс» — самый безнадежный и тем не менее живучий миф казино. Безнадежны попытки превратить игру в источник дохода.
— Я не верю, что в казино может появиться не азартный человек — говорит предприниматель Юрий, обладатель «золотой карточки» нескольких московских казино. — «Заигрываются», по большому счету, все. Другое дело — степень «заигрывания». Те, кто не может остановиться, начинают убеждать себя, что «вынуждены» играть — из-за долгов, из-за невозможности поправить дела иным путем и т. п.
Так или иначе, ограничить распространение казино требует забота о моральном здоровье наиболее азартных сограждан.
Игра заморская — ответственная. Группа «Шторм Интернэшнл» и еще несколько крупных операторов игорного рынка накануне октябрьского «погрома» предлагали сдать карты по-новому. Результатом этого стала программа «Ответственная игра». По словам Майкла Боттчера, президента группы «Шторм» , во многом это «калька» с европейского опыта «с поправкой на российскую ментальность» . В британских казино давно реализуются подобные программы, например GamCare.
Впервые «Шторм» объявил об «Ответственной игре» год назад. Постулаты программы относительно «ценза» для участников рынка схожи с теми, что предлагаются новым законопроектом. Плюс еще одно требование: казино должно иметь наличный резерв в кассе — сумму, превышающую в 25 раз максимально возможную ставку. То есть от $600 тыс. до 1 млн. По предложению «штормистов», реклама игорных заведений подобно рекламе табака или алкоголя должна содержать предупреждения о возможном вреде чрезмерного увлечения азартными играми и о возрастном ограничении игроков: не моложе 21 года. Разработчики предлагают ввести стандарты качества игровых заведений. В них входят: обязательный «минимум» (не менее 50 слот-автоматов и 20 игровых столов), соответствие оборудования международным параметрам, обеспечение круглосуточной работы ресторанов, полная инфраструктура отдыха и питания для персонала, наличие квалифицированной службы безопасности. Кроме того, предлагается установить планку минимального возврата для игровых автоматов в 86% (сейчас — 75%) и ввести обязательное лицензирование персонала казино и слотс-залов.
По оценке менеджеров других казино, жесткие идеи «Ответственной игры», равно, впрочем, как и обсуждаемого законопроекта, могут серьезно ударить по рынку: более половины московских казино этим стандартам не соответствуют. Однако комментировать ситуацию представители этих казино категорически отказались.
Практическая часть программы — «Шторм» предлагает открыть специальные тренинги персонала «для определения предрасположенных к необдуманной игре посетителей» и создать добровольные «черные списки» для людей, согласных на то, чтобы их не допускали к играм во избежание пагубного пристрастия.
«Изюминкой» социальных усилий казино стало создание службы психологической помощи игрокам. Такая служба открылась 1 сентября на базе московского фонда НАН и включает сайт, телефон «горячей линии» (380-09-03) и собственный центр психологической помощи.
— За время тестовой «обкатки» «горячей линии» к нам обратились более 100 человек, подавляющее большинство — игроки казино и только трое — заядлые компьютерщики, — заявил в интервью «Ф.» Олег Зыков, руководитель фонда НАН.
По его словам, в службе работают психологи и социальные работники, в том числе испытавшие игровую зависимость на собственном опыте. Однако Олег Зыков считает, что «горячий телефон» сам по себе не панацея:
— Главная задача «горячей линии» — убедить человека прийти к нам на очные консультации. В нашем центре действуют четыре группы анонимных игроков — по аналогии с анонимными алкоголиками и наркоманами.
У опытных игроков эти идеи пока вызывают скепсис. В казино шутят, что заядлый игрок войдет в общество анонимных игроков только если они поставят три к одному, что он к ним никогда не присоединится.
— Думаю, что такие попытки «лечения» дадут малый эффект, — говорит игрок Юрий. — Ремиссия скорее всего составит не более 10-15%, да и то на год-два максимум. В «отрезвляющее» воздействие персонала вообще не верю: персоналу невыгодно останавливать «заигранных», в некоторых казино от этого напрямую зависит зарплата. А вот добровольные «черные списки» — это хорошая идея…
С ним соглашается Елена, более 11 лет работающая дилером и инспектором в нескольких московских казино:
— «Черные списки» будут эффективны. А реально «вылечившихся от игры» лично я не встречала: рано или поздно они все равно возвращаются к столу. И персонал едва ли сможет повлиять — не потому, что невыгодно (в приличных заведениях фиксированная зарплата), а попросту не хватит опыта и навыков.
Однако даже скептики согласны с тем, что программа поддержки игроков все равно нужна.
— Не будем забывать и о таком явлении, как «ипохондризация населения», — говорит Владимир Менделевич. — Появление как можно большего числа напоминаний о том, что гемблинг — серьезная патология, может способствовать тому, что люди станут задумываться об этой проблеме и обращаться за помощью.
Журнал «Финанс.» №42(179) 30 октября – 5 ноября 2006 — Психология
Ян Арт
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.