– Наше знакомство с финансовыми организациями Японии началось еще два года назад, когда Газпромбанк первым из российских банков провел роуд-шоу в Японии. Мы познакомились с крупнейшими банками, корпорациями, инвесторами, с такими организациями, как Токийская биржа и Японское кредитно-рейтинговое агентство, чтобы понять, как работает механизм принятия решения в Японии, как выходить на японский рынок, чего японцы ожидают от российских партнеров. В сентябре этого года мы также делали роуд-шоу, где предметно обсуждали ряд сделок.
Японские банки уже дважды участвовали в синдицированных кредитах, которые организовывал Газпромбанк. В одном из них банк Mizuho был лид-менеджером. Интересная работа идет по линии реализации инвестиционных проектов, связанных с импортом оборудования из Японии. И в первую очередь, это оборудование для нефтегазовой отрасли и металлургических компаний.
По какой схеме проходят такие поставки?
– Мы начали финансировать поставки техники Komatsu в сотрудничестве с агентством NEXI (Nippon Export and Investment Insurance) без участия JBIC (Japan Bank for International Cooperation; Японский банк международного сотрудничества) еще несколько лет назад. В этом году было подписано крупное соглашение по финансированию реконструкции металлургического завода «Уралтрубпром» уже с участием JBIC в качестве основного финансирующего банка, Mizuho в качестве софинансирующего банка и NEXI. Сделка представляет собой поставку оборудования фирмы Mitsubishi для производства специальных труб для строительной индустрии.
Общая сумма проекта – порядка $150 млн. В этой сумме поставки японского оборудования на сумму $84 млн в иенах профинансированы на условиях JBIC, который предоставил 60% суммы. Остальные 40% дал Mizuho со страховым покрытием от NEXI. Финансирование было организовано в японских иенах, мы предоставили хедж. Если финансирование осуществляется в иенах, а выручка в рублях и долларах, возникает сложная схема, в которой иена не коррелирует с рублем. То есть мы взяли валютный риск и перекрыли его на международном рынке, используя обращаемые инструменты.
А остальные деньги из общей суммы в $150 млн?
– Плюс мы получили непокрытую линию от Mizuho на сумму около $70 млн на финансирование строительно-монтажных работ на срок до семи лет. И дали свой собственный транш.
Каким образом в рамках хеджей фиксируется курс иены?
– Это зависит от проекта. Хедж был привязан к семилетнему проекту. По сравнению с сегодняшним уровнем курса «иена– доллар» клиент может выдержать более 40% укрепления иены.
Не много ли?
– Проект с очень хорошим запасом. Но, если бы мы установили хедж с запасом в 10%, это было бы рискованно для клиента.
А зачем привлекать средства в иенах, если все равно надо хеджироваться, а выручки клиент в иенах не имеет?
– Иена дает достаточно дешевое фондирование из-за того, что базовая ставка сейчас порядка 0,5% годовых. Выбор иены также дал возможность клиенту получить максимальную скидку. В случае оплаты в долларах получалось удорожание контракта, так как производитель закладывал свой валютный риск. Выгоднее было взять кредит в иенах и захеджировать его. Долларовая часть кредита тоже логична: существенная часть выручки клиента идет от экспорта продукции.
Подобные сделки еще будут?
– Что касается JBIC, то сейчас активно идет обсуждение двух проектов примерно такого же размера. Одно предприятие работает в нефтехимии, второе – в энергетике. Сделки будут происходить более регулярно, по мере локализации производств японских предприятий в России. Toshiba, к примеру, открывает СП в России по производству оборудования для электростанций.
Увеличивается и число поставок стандартного оборудования типа Komatsu. Их мы периодически реализуем для «Газпрома», для того же «Сахалина-2». И не только, кстати, «Газпрома», но и для других клиентов. Первый проект у нас был для «Сахалина-1».
Наверное, самый перспективный вариант с участием JBIC – это финансирование инфраструктурных проектов, например, платных дорог. Политика JBIC – финансирование не только поставок японского оборудования, но и проектов, в которых имеется какой-либо интерес японских компаний. JBIC уже показал такую возможность, начав финансирование проекта терминала Шереметьево-3, где японская составляющая равна нулю, но интерес заключается в том, что японские компании получат лучшее обслуживание.
Планы по выпуску иеновых евробондов у вас насколько серьезны?
– Для российских компаний и крупнейших банков здесь теоретически есть два инструмента. Во-первых, это samurai bonds, иеновые облигации, которые обращаются на внутреннем рынке Японии, и так называемые «евроиены». «Самураи» интересны тем, что дают лучший доступ к инвесторам в Японии, но существенно более сложны с точки зрения подготовки документации и соответствия требованиям, которые есть в Японии по организации выпуска таких бумаг.
Поэтому реальным вариантом и для нас, и для других российских компаний является выпуск еврооблигаций, номинированных в иенах. Мы считаем возможной организацию такого выпуска где-нибудь в первой половине следующего года. Окончательное решение зависит от того, насколько велик к тому времени будет у нас кредитный портфель в иенах и насколько значительны окажутся потребности клиентов по финансированию в японской валюте.
Просто брать иены и конвертировать их в другую валюту нет смысла. Это все равно что занять в долларах или евро. Займы в иенах интересно и выгодно делать, в первую очередь, когда есть какой-то объем кредитного портфеля в иенах.
Но ставка в иенах ведь принципиально меньше, чем в тех же долларах и евро?
– Чтобы ее отработать, нужно и кредиты выдать в иенах. Потому что, если вы выдаете кредит в иенах против обязательств в другой валюте, вы берете на себя валютный риск. Когда иены надо будет отдавать, неизвестно, по какому курсу их придется откупать.
Но можно ведь захеджировать риск…
– Если захеджировать, тогда исчезает разница в стоимости. Взять просто доллары или взять иены и захеджировать их по отношению к доллару – это одно и то же. Такова оценка стоимости этих услуг на международном рынке.
Если будет выпуск еврозайма в иенах, то сколько средств вы можете привлечь?
– Эффективно делать выпуск еврооблигаций, если привлекаешь не меньше $500 млн. Больше не стоит, поскольку из России таких выпусков еще не было. Нужно, чтобы инвесторы привыкли.
Почему японские банки так осторожны на российском рынке и не проводят экспансию?
– По целому ряду причин. Когда японские банки смотрят на сотрудничество с Россией, они стараются не быть очень уж далеко впереди остальных. Им комфортнее, чтобы этот процесс шел постепенно, чтобы общественное мнение привыкло. Поэтому важны такие мероприятия, как проведенный в сентябре Японо-Российский деловой форум в Осаке. Важно, чтобы японцы видели, что они не в одиночестве, что сотрудничество с Россией – это общая линия бизнес-сообщества, мейнстрим. Другая причина заключается в том, что после 1998 года японские инвесторы, потерявшие деньги, настороженно смотрели на российский рынок. Потом, как правило, банки идут за своими клиентами. Поэтому, когда японские компании более активно пошли на российский рынок, активизировались и банки. Этим летом банк Toyota получил лицензию в ЦБ ровно потому, что уже работает его завод в России.
— Газпромбанк активно создает новые офисы. Каковы планы?
— Сейчас мы имеем 450 офисов и до конца года их будет 500. Есть несколько направлений: Дальний Восток — сейчас мы занимаемся открытием офисов в Хабаровске, Владивостоке. Находке, Южно-Сахалинске. Юг России — филиалы в Сочи, Геленджике и еще ряде мест. Была принята программа по расширению сети наших офисов в Москве и Петербурге. Мы хотим иметь 20-30 офисов в Москве и до 10 офисов в Санкт-Петербурге.
— Зачем Вы выделили отдельную структуру исключительно под ипотеку – банк «ГПБ-ипотека»?
— Мы ведем ипотечный бизнес не только из «ГПБ-ипотеки». Это банк, который реализует только один продукт — ипотечные кредиты по стандарту аналогичному АИЖК, то есть ипотечный кредит с оформлением закладной. Он позволяет секьюритизировать закладные и выпускать обращаемые ценные бумаги как на российский, так и на западный рынок. Мы единственный банк, который сделал три ипотечных выпуска. Поэтому на этом рынке мы можем считать себя лидером. А есть целый ряд ипотечных продуктов, которые не укладываются в данный стандарт. Потому что стандарт «ГПБ-ипотеки» — это рублевые долгосрочные кредиты, по которым уже оформлена собственность на квартиры, т.е. можно полноценно оформить закладную. А есть кредиты на инвестиционное строительство, есть кредиты на улучшение жилищных условий, есть, в конце концов, валютные кредиты, по которым используется другая юридическая документация. Все эти продукты мы реализуем в Газпромбанке. «ГПБ-ипотека» это именно монопродуктовый формат под конкретную массовую услугу.
— Отраслевое название банка не мешает обслуживать частных лиц? Может быть, стоит сменить брэнд?
— Мы делали исследование о том, как наш брэнд воспринимается разными фокус-группами: корпоративными клиентами, частными, западными партнерами. И действительно, розничные клиенты воспринимают банк как надежный, близкий к государству, стабильный, но тем не менее сфокусированный на отраслевых проблемах. То есть когда они думают о своем вкладе, им не всегда приходит в голову то, что сделать его можно в Газпромбанке. У них есть мысли, что вклад могут не взять, что услуга только для работников группы Газпром С другой стороны, есть очень серьезный плюс в восприятия нашего имени у зарубежных партнеров и у крупных корпоративных клиентов. Потому что они ориентируются не только на имя, они знают историю банка, знают его финансовые показатели и для них очень комфортно иметь в качестве партнера Газпромбанк с понятной историей развития, с понятной структурой капитала и т.д. Здесь речь идет не о том, чтобы как-то изменить брэнд, а скорее о том, чтобы правильно его коммуницировать нужным клиентам и здесь мы планируем работать над тем, чтобы Газпромбанк воспринимался как открытый, универсальный, доступный и дружественный для частного клиента.
Журнал «Финанс.» №40 (226) 22 октября — 28 октября 2007 — Банки
Беседовал Олег Анисимов
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.