На заре капитализма. Лоббизм так или иначе существует в любом обществе. Но уровень его развития и степень цивилизованности зависят от характера политического режима и существующих правовых механизмов. Он является своеобразной лакмусовой бумажкой, свидетельствующей об уровне развития той или иной страны. Чем менее формализованы «правила игры», тем больше возможностей для возникновения теневых взаимоотношений.
Например, де-юре в СССР лоббизма быть не могло. Тем не менее коммунистическая система допускала контролируемые формы давления со стороны различных объединений: это не подрывало устоев политического режима. Цель была в перераспределении материальных благ в пользу отдельных групп (например, творческим и научным работникам). Другой тип лоббизма строился по отраслевому и территориальному признаку. Наиболее влиятельными группами внутри КПСС выступали различные комплексы (ВПК, АПК и др.), а также региональные лобби, сила которых определялась экономическим потенциалом той или иной территории.
Современные лоббисты начинали свой путь на закате советской системы. Тогда произошел всплеск кооперативного движения, предприятия избавились от ведомственного контроля. Значительно усилили свое влияние различные теневые экономические группы, возникшие еще во времена застоя. А настоящими инкубаторами предпринимательства стали центры НТТМ (научно-технического творчества молодежи). В частности, именно там делал первые шаги в бизнесе ныне политзаключенный Михаил Ходорковский.
Крах советской системы привел к тому, что бизнес превратился из теневой силы в легальную и мог уже открыто что-то требовать. Так начала складываться разветвленная сеть структур, представляющих и лоббирующих интересы нового бизнеса в органах власти. Это были различные бизнес-объединения, общественные советы при законодательных и исполнительных органах власти, экспертные и аналитические центры, бизнес-клубы, фонды и даже политические движения (например, Партия экономической свободы Константина Борового).
Но наибольшим весом на этом поле в 90-е годы обладали олигархи. По масштабам политической активности и силе воздействия на власть они существенно превосходили молодые и неокрепшие бизнес-союзы, предпочитая лоббировать свои интересы напрямую. По мнению бывшего помощника Бориса Ельцина Александра Лившица, в 90-е годы в российской экономике действовали четыре могущественные экономические «партии»: «партия падающего рубля», «партия отдай федеральный пакет», «партия неуплаты налогов» и «партия индивидуальных льгот». Причем среднестатистический руководитель крупной российской компании был членом одновременно всех «партий».
По оценке первого заместителя гендиректора Центра политических технологий Бориса Макаренко, до 1998 года лоббизм был сконцентрирован на исполнительной власти. «Главное было — распределить бюджетные средства. Бюджеты тогда не имели ничего общего с реальностью. В Госдуме большинство принадлежало коммунистам, которые поддерживали бюджет при условии, что туда записывалась полная чушь по поводу различных социальных мандатов, заведомо неисполнимых. Ввести поправку было относительно просто, но потом, поскольку все бюджетные ассигнования исполнялись в зависимости от наличия реальных поступлений, надо было ходить по министерствам и выбивать оттуда финансирование», — говорит эксперт.
Зато в конце 90-х годов лоббистский потенциал законодательной власти резко вырос. Влиять на правительство и Кремль с Охотного ряда стало выгоднее, и Госдума превратилась в настоящий полигон различных лоббистских сил. Во многом это было связано с тем, что бюджеты стали более реальными и «рулить» средствами было проще на этапе их распределения. Не случайно главным комитетом в Госдуме — и по числу депутатов, и по активности работы — стал комитет по бюджету и налогам. В обмен на поддержку правительственных инициатив одномандатники откровенно действовали в интересах конкретного региона, стараясь выбить для него больше бюджетных средств или льгот. Аграрии, нефтяники и военные добивались преференций для своих отраслей. Наконец, представители ФПГ лоббировали интересы своих компаний.
«Внедрение «своих людей» в Госдуму тем не менее было не обязательно. Можно было приходить с улицы и за определенную таксу продвигать свои интересы», — говорит Борис Макаренко.
Перемена климата. Новая система государственного управления, которую стал формировать избранный в 2000 году президент Владимир Путин, объявила курс на «равноудаление» бизнеса от власти. Главное негласное правило для предпринимателей стало простым — не лезть в политику, быть социально ответственным, уметь делиться и чутко колебаться с генеральной линией Кремля.
В результате выборов 2003 года Госдума утратила свои лоббистские функции, превратившись, по сути, в инструмент для голосований. Доминирование фракции «Единая Россия» привело к тому, что торговаться с отдельными депутатами стало просто бессмысленно. Центр лоббистских усилий сместился в администрацию президента. «Сегодня там сконцентрировались основные стратеги, идеологи и технические исполнители проектов Кремля. Эти проекты, естественно, потребовали перераспределения денежных потоков. Вот эти потоки и стали мишенью для атак со стороны лоббистов», — считает гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин. Неудивительно, что самыми активными игроками на этом поле в последние годы стали госкомпании. По мнению специалистов, вершина успеха для предпринимателя сегодня — попасть в президентский пул на любом из официальных международных визитов.
В целом же бизнесу пришлось срочно перестраивать свою работу с властью. И в первую очередь, естественно, отказаться от любых политических амбиций. Если раньше бизнес претендовал на то, чтобы вершить судьбу страны, то теперь его приоритетной задачей стало обеспечение собственной безопасности. Смена ориентиров произошла быстро. Так, в 2003 году Ассоциация менеджеров России провела исследование на тему «Новые реалии и тенденции во влиянии бизнеса на общество и государство». Активное участие в политической жизни стояло на последнем месте в числе приоритетов для руководителей компаний. На первых местах оказались увеличение доли на рынке, привлечение и удержание квалифицированных сотрудников, контроль и сокращение затрат, привлечение инвестиций.
Лоббизм стал обретать более цивилизованные формы. В крупных компаниях были созданы департаменты по GR (government relations — «связи с государственными органами»), которые во многих случаях возглавили бывшие чиновники. Существенно возросла и роль отраслевых объединений. Впрочем, и последний съезд Российского союза промышленников и предпринимателей, долгие годы считавшегося «профсоюзом олигархов», показал, что эту организацию также рано списали со счетов. «Мы заинтересованы в том, чтобы, так же как и в случае с Общественной палатой, в законодательстве была закреплена норма, повышающая статус экспертизы правительственных решений со стороны общественных организаций бизнеса», — заявил в своем выступлении президент РСПП Александр Шохин.
Политические плацдармы для бизнеса все-таки остались, но сместились на региональный и муниципальный уровень. Директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко отмечает, что бизнесмены, ранее шедшие в Госдуму по одномандатным округам, сегодня предпочитают пытать счастья на региональных выборах, баллотируясь в мэры крупных городов (Вадим Булавинов в Нижнем Новгороде, Евгений Ищенко в Волгограде, Михаил Юревич в Челябинске). Муниципальный уровень власти пока не встроен в жесткую вертикаль и сохранил за собой множество интересных полномочий (например, вопросы землеотводов и ЖКХ).
Закон никому не нужен. Несмотря на формальное движение к созданию цивилизованных рычагов взаимодействия власти и бизнеса, лоббизм в России еще долго не выйдет из тени. Как отмечает большинство экспертов, в законодательном оформлении лоббистской деятельности пока не заинтересованы обе стороны. «Это не нужно власти, в первую очередь ее коррупционной составляющей. Бизнесу это тоже невыгодно, потому что поставит его в рамки уголовной и административной ответственности. Ему придется открыто признаться, что он занимается неофициальным лоббизмом. А многие предпочитают пока это скрывать, — уверен Алексей Мухин. — Но главная проблема даже не в этом. Прежде чем принимать закон о лоббизме, нужно принять закон о коррупции. Нужно разделить эти понятия, которые пока, к сожалению, фактически смешаны».
Кстати, попытки создать соответствующую правовую базу в России предпринимались неоднократно. Первый законопроект о лоббизме был внесен в Госдуму еще в 1994 году. Лоббистам предлагалось выдавать лицензии, они должны были отчитываться перед государством. Но документ просто потерялся в коридорах власти.
Не исключено, впрочем, что в самое ближайшее время обеим сторонам процесса придется сменить свое отношение к законодательному регулированию своих взаимоотношений. По оценке Центра политической информации, смена «правил игры» для бизнеса привела к изменению форм платежей. «Если раньше это были чемоданы денег, коробки из-под ксерокопировальной бумаги, то сегодня это счета, ячейки в зарубежных банках, которые очень сложно отследить, — говорит Алексей Мухин. — Из-за этого российские чиновники уже попали под колпак иностранных спецслужб, для которых все зарубежные счета в банках читаются как открытая книга. Это тревожная тенденция. Чиновников стали действительно сажать за коррупцию, но ловить их за руку проще иностранным спецслужбам».
Тем не менее, по мнению Бориса Макаренко, в ближайшее время вряд ли что-то изменится кардинально: «Будут существовать две крайние формы: цивилизованный лоббизм за столом переговоров и криминальный лоббизм, связанный с коррупцией. Предпринимательские объединения будут нудно сидеть с чиновниками и о чем-то договариваться. Откаты тоже останутся. А вот парламентского лоббизма уже нет и в обозримом будущем не предвидится».l
Табачный лоббизм
Рынок табачных изделий давно выступает полем боя двух практически сопоставимых сил: фирмы BAT и российских компаний, которые производят преимущественно дешевые сигареты, и Philip Morris и JTI, выпускающих в основном дорогие марки.
Из-за неутихающих споров налогообложение табачной отрасли неоднократно изменялось. Так, до 1996 года действовала адвалорная система, выгодная компании BAT, с 1997 года была введена специфическая система, выгодная Philip Morris и JTI. С 2003 года начала действовать смешанная система, объединившая как адвалорную, так и специфическую составляющую. С этого времени основное давление лоббистов концентрировалось на увеличении пропорции, выгодной компании, которую они представляли. В споре были задействованы влиятельные чиновники правительства и Госдумы. А в феврале текущего года в ситуацию вмешался даже президент Владимир Путин, поддержавший инициативу сменить действующую сейчас комбинированную ставку табачного акциза на специфическую. К слову: завод Philip Morris находится в Санкт-Петербурге, а основное предприятие фирмы BAT — в Москве.
Байкал как средство пиара
Ситуация вокруг строительства нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО) менялась неоднократно. Долгое время непонятны были как конечные пункты нефтепровода (свой вариант лоббировал «Юкос», предлагавший проложить трубу на Дацин), так и маршруты его прохождения. В конце концов была принята схема, которую продвигала государственная «Транснефть» — конечным пунктом нефтепровода должна стать Находка. Правда, и в этом случае китайская сторона осталась в выигрыше: из Сковородино в КНР будет построено ответвление нефтепровода, через которое планируется прокачивать в Поднебесную до 30 млн тонн «черного золота».
Именно это ответвление и стало камнем преткновения. Желавший сэкономить президент «Транснефти» Семен Вайншток спроектировал прокладку трубы в 800 метрах от озера Байкал. Поскольку проект поддерживали в Кремле, проблем с получением различных согласований практически не возникало. Попытка депутатов Госдумы внести поправку в Водный кодекс, которая бы запретила прокладывать трубу вблизи 20 километров от озера, также была пресечена.
Но в борьбу «за спасение Байкала» включились экологи, ученые и общественность. В Иркутске и Москве прошли митинги в защиту озера. Противникам удалось собрать более 60 тыс. подписей против строительства. В результате на совещании в Томске в апреле Владимир Путин велел проложить нефтепровод как минимум за 40 километров от озера. По последним данным, труба пройдет уже в 240 километрах от Байкала. На первый взгляд данное решение выглядит как яркое достижение «народного лоббизма». Однако если учесть, что в целом проект строительства нефтепровода изменился несильно, то можно констатировать успешную пиар-акцию президентской администрации.
Страховое лобби
Самым главным достижением страховых лоббистов, по мнению экспертов, стал принятый в 2003 году закон об обязательном страховании автогражданской ответственности (ОСАГО). Закон сразу привлек внимание и вызвал шквал критических замечаний. Страховое лобби изначально убеждало общественность в том, что закон принесет компаниям только убытки и, собственно, нужен исключительно для того, чтобы привлечь внимание населения к другим, более прибыльным, видам страхования. Но данные статистики говорили обратное: только за один год — с 2003 по 2004 год — сборы по ОСАГО составили 48,2 млрд рублей, а выплаты пострадавшим в ДТП — всего 14 млрд рублей. При этом вскоре стало очевидно, что порядок компенсационных выплат разработан в лучших советских традициях: пострадавшему автолюбителю для получения полагающихся ему денег нужно представить огромное количество справок из различных инстанций. Фактически закон об ОСАГО породил еще один налог на автовладельцев.
Журнал «Финанс.» № 19 (156) 22-28 мая 2006 — Главная тема
Александр Попов
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.