По всем фронтам. Поводов для гордости за отечественную науку у россиян становится все меньше. Потенциал, накопленный в СССР, — солидный, хотя и чрезмерно ориентированный на потребности оборонки, в 90-е годы таял на глазах. Только сейчас государство всерьез задумывается над тем, как эффективнее использовать то, что еще осталось.
По данным Министерства образования и науки, доля высокотехнологичной продукции в общем объеме экспорта России составляет менее 3%, что примерно соответствует уровню Индии. Тогда как, к примеру, в Китае этот показатель постоянно растет и приближается к 25%. Доля наукоемкой продукции российских компаний на мировом рынке составляет всего 0,3-0,8%, что не идет ни в какое сравнение даже с показателем того же Китая (6%).
Еще более красноречиво о проблемах говорят такие индикаторы, как индекс цитируемости российских ученых и число патентов. По данным консалтинговой компании Thomson Scientific, по итогам 1995-2005 годов Россия заняла 8-е место в мире по количеству опубликованных научных работ и лишь 18-е по частоте их упоминания. Российские ученые опубликовали 286 тыс. статей, которые процитировали 971,5 тыс. раз. Для сравнения: 2,8 млн статей американских ученых за то же время в мире процитировали 36,2 млн раз. По различным расчетам в России регистрируется в год в шесть раз меньше патентов, чем в США. В 2005 году Роспатент выдал российским заявителям 19,4 тыс. документов, подтверждающих право собственности на изобретения. Однако, по оценке объединения «Русская компьютерная инициатива», из 123 тыс. патентов, действующих в России, реально используется на рынке всего 300-400. При этом как минимум треть патентов не продлевается по истечении срока выдачи.
Неблестящее положение российской науки вызвано объективными причинами. В первую очередь катастрофическим обвалом финансирования во времена дефицита бюджета. По данным Счетной палаты, с 1990 по 1995 год расходы на науку в сопоставимых ценах уменьшились с 10,9 до 2,45 млрд рублей, или почти в 4,5 раза. Доля затрат на научные исследования и опытно-конструкторские работы в структуре ВВП сократилась с 2,03% в 1990 году до 1,16% в 2001 году (самым низким соотношение было в 1992-м — 0,74%).
«Та ситуация в научной сфере, которая сложилась на сегодняшний день, едва ли может быть признана удовлетворительной. Она не устраивает никого. Ни тех людей, которые занимаются наукой, ни предпринимателей, ни правительство, — заявил «Ф.» заместитель министра образования и науки России Дмитрий Ливанов. — Объективные показатели, которые характеризуют динамику научного развития в стране, крайне негативны. Старение основных фондов, мизерная зарплата, отток квалифицированных кадров и низкая привлекательность для молодежи, недостаточная связь с реальным сектором экономики. Все это и предопределило необходимость серьезной модернизации российской науки».
Ветер перемен. В последние годы государство явно заинтересовалось наукой. Заявления первых лиц о необходимости перехода на инновационный путь развития экономики стали подкрепляться реальным ростом бюджетных расходов. С 2000 по 2005 год ассигнования на науку увеличились в 3,3 раза (потребительские цены за тот же период выросли в 2,27 раза). В текущем году в федеральном бюджете на науку зарезервировано 71,7 млрд рублей, а в 2010-м расходы должны составить уже 170 млрд рублей. По соотношению затрат на исследования и разработки к ВВП (1,17%) Россия все еще уступает развитым странам, а с некоторых пор — даже Китаю. Однако средства государства в этой доле составляют 0,71% — примерно как за рубежом. Проблема в том, что эффективность использования этих денег крайне низка. И, осознавая это, частные инвесторы не торопятся в науку со своими капиталами.
«Реформа российской науки преследует одну главную цель — повысить эффективность бюджетного финансирования. От ученых нужно требовать результативности и подотчетности. Общество должно знать, на что тратятся деньги государства», — уверен член правления фонда «Открытая экономика» Константин Киселев.
Но внедрение в науку принципов бюджетирования, ориентированного на результат, наталкивается на большое число системных проблем, накопленных в секторе за последние годы. Здесь и привычка жить по-старому, когда власть выделяла копейку и особенно не спрашивала, на что она тратится. Здесь и вечный спор ученых и чиновников на тему того, как можно оценить работу ученых и кто это может лучше всего сделать. Но все-таки главный камень преткновения — структура российской науки.
До сих пор более 70% всех научных организаций (а их более 2,7 тыс.) находится в госсобственности, причем в основном федеральной. Половина из них — бюджетные учреждения, а 48% — унитарные предприятия. Исследования и разработки в России проводятся в основном в научно-исследовательских институтах (НИИ), а не в университетах и на предприятиях. В 2003 году стоимость основных средств исследований и разработок, сконцентрированных в госсекторе, составляла 85,6%, или 300 млрд рублей. Другими словами, корпоративного сектора науки в России практически не существует. Нынешний статус институтов не дает им права заниматься коммерческой деятельностью, учреждать совместные компании, кредитоваться в банках.
В таких условиях государству приходится предпринимать жесткие и зачастую непопулярные меры. А иногда и резать по живому. Во-первых, сокращать число бюджетополучателей, чтобы перераспределить господдержку в пользу тех организаций, которые еще сохранили свой научный потенциал. Во-вторых, внедрять конкурсные и программно-целевые методы финансирования, чтобы получить возможность выявить действительно достойные проекты и лаборатории.
В-третьих, повышать эффективность использования учеными госимущества, чтобы нивелировать коррупционные и административные издержки. Собственно, именно по этим трем ключевым направлениям и проходит реформа российской науки. И именно они вызывают большое сопротивление нынешней научной и околонаучной бюрократии.
В центре внимания. Как ни странно, но все разговоры о реформировании российской науки так или иначе вертятся вокруг будущего Российской академии наук (РАН). И эксперты, и чиновники, и журналисты обсуждают различные варианты изменения статуса РАН, ее прав и обязанностей. Стало модным выступать за кардинальную перестройку существующей структуры академии или даже за ее полное упразднение, превращение в элитарный «клуб ученых». Сторонников же эволюционных преобразований, в том числе главу Минобрнауки Андрея Фурсенко, воспринимают как ретроградов и обвиняют в отсутствии политической воли.
Реформирование РАН привлекает большое внимание, поскольку она является основным получателем госсредств. Академия в текущем году получит треть всех научных расходов федеральной казны, или 25,2 млрд рублей. По словам вице-президента РАН Александра Некипелова, эта сумма составляет около 60% всего бюджета академии. Оставшуюся часть она зарабатывает сама. Таким образом, общий бюджет РАН составляет около 42 млрд рублей.
Примерно половину средств, поступающих из госбюджета, РАН тратит на оплату труда сотрудников. До 1 мая текущего года среднемесячный оклад младшего научного сотрудника составлял около 2 тыс. рублей, старшего научного сотрудника — 2,5 тыс. рублей, ведущего научного сотрудника — 3,5 тыс. рублей. Но судить об истинном доходе сотрудников РАН по этим суммам очень сложно. Дело в том, что к базовым окладам, которые до недавних пор были установлены в единой тарифной сетке, прибавлялись различные надбавки. Например, за выслугу лет, за ученую степень, региональные коэффициенты и т. п. Академик только за свое звание получает около 20 тыс. рублей, член-корреспондент РАН — в два раза меньше.
Кроме того, научные организации (и не только входящие в структуру РАН) доплачивают своим сотрудникам из внебюджетных поступлений и грантов. Последняя статья доходов позволяет не только удерживать в науке людей, в том числе молодых специалистов (нередко благодаря доплатам из грантов зарплата возрастает по сравнению с государственной в разы), но и покупать дорогостоящее оборудование, расходные материалы, поддерживать в приличном состоянии сами лаборатории и т. д.
С 1 мая текущего года в РАН начался переход на отраслевую оплату труда. В течение трех лет академия должна будет сократить численность своего персонала на 20%. В ответ государство обещает довести средний уровень зарплаты научного сотрудника до 30 тыс. рублей.
Оставшаяся часть бюджетных денег уходит на обеспечение трудового процесса и содержание имущества — по закону академия имеет право на «владение, пользование и распоряжение» им. Точные данные по стоимости активов получить очень сложно хотя бы потому, что даже их инвентаризация пока не завершена. Единственная оценка была сделана в 2003 году, когда ученые отстаивали свое право не платить налог на имущество. Тогда называлась сумма в 69 млрд рублей, но экспертам очевидно, что реальная стоимость на порядок превышает балансовые оценки.
Использование самого имущества вызывает еще больше нареканий. Например, по данным РАН, доходы от аренды институтских площадей в прошлом году принесли в ее бюджет всего 1,2 млрд рублей. По оценкам независимых аналитиков, эта сумма составляет менее 20% от доходов, которые можно было бы получить. Понятно, что такое положение не может продолжаться вечно: РАН наверняка придется расстаться либо с частью своих управленческих функций, либо с частью институтов. Именно в вопрос об имуществе и упираются многочисленные проекты по переустройству всего академического сектора науки. Задача стоит простая: здания и сооружения должны использоваться для выполнения прямых функций, то есть проведения фундаментальных исследований и производства новых знаний. Все остальное — коммерческая деятельность, для осуществления которой есть свои правовые условия. Первый шаг в этом направлении уже сделан. При Минздраве недавно было создано агентство по высокотехнологичной медицинской помощи, в которое должна перейти и часть учреждений Российской академии медицинских наук.
Тотальная зачистка. Тем не менее сводить процесс реформирования научного сектора только к вопросу о будущем РАН не совсем правильно. По данным Министерства образования и науки, на долю академического сектора, то есть учреждений РАН и других отраслевых академий (медицинских, сельскохозяйственных наук и т. д.), приходилось всего 30% организаций. Остальное — это прикладная и вузовская наука. Этот сектор огромен и крайне неоднороден по составу, научному потенциалу и материально-техническим возможностям. Например, по отношению внутренних затрат на исследования и разработки к численности персонала только в государственных научных центрах (ГНЦ) разброс составлял от 13 тыс. до 858 тыс. рублей на человека. Удельный вес внебюджетных средств в финансировании колебался от 10 до 70%. А патентная активность в некоторых центрах вообще была на нуле.
Между тем именно в прикладном секторе (и в первую очередь ГНЦ) государство собирается сконцентрировать финансовые ресурсы на тех направлениях, которые способны обеспечить технологический прорыв. По планам Минобрнауки к 2008 году ключевыми компонентами отраслевого госсектора должны стать 25-35 крупных ГНЦ преимущественно в форме акционерных обществ, а также 5-7 «национальных лабораторий». Остальные организации либо будут переданы в отраслевое подчинение другим министерствам и ведомствам, либо будут акционированы и полностью выведены из научного сектора. С помощью акционирования научных ГУПов власть хочет, по сути, сформировать в стране сектор корпоративной науки. «Роль государства будет заключаться в обеспечении госзаказа на проведение исследований, приоритетных для экономического развития и обороноспособности страны», — объяснил Дмитрий Ливанов.
Что касается вузов, то их удельный вес в общих затратах на исследования и разработки до сих пор не превышал 4%. Но и здесь грядут перемены. Недавно был проведен конкурс инновационных университетов. 17 вузов в текущем году получат из бюджета 5 млрд рублей на реализацию различных наукоемких проектов. В будущем году сумма господдержки вырастет до 15 млрд рублей. По словам Дмитрия Ливанова, в итоге государство рассчитывает отобрать примерно 50 университетов, которые получат серьезные государственные инвестиции в развитие научной и инновационной деятельности.
РАСХОДЫ НА ИССЛЕДОВАНИЯ И РАЗРАБОТКИ В 2004 Г., % К ВВП
Страна
Всего
Средства государства
Негосударственные источники
Россия
1,17
0,71
0,46
Великобритания
1,88
0,59
1,29
Германия
2,49
0,76
1,73
Канада
1,93
0,68
1,25
Китай
1,31
0,39
0,92
США
2,68
0,83
1,85
Франция
2,18
0,85
1,33
Япония
3,15
0,56
2,59
Источник: Министерство образования и науки
Журнал «Финанс.» № 29 (166) 31 июля — 6 августа 2006 — Главная тема
Александр Попов
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.