— Александр Юрьевич, за 15 лет существования НПФ не засветились ни в одном крупном скандале с обманутыми вкладчиками. Что бережет этот финансовый институт и его клиентов?- Постучим по дереву. Недавним постановлением правительства ФСФР наделена контрольно-надзорными функциями в отношении негосударственных пенсионных фондов, и если что-то случится, отвечать придется нам. Я бы назвал несколько обстоятельств, которые помогают сохранить стабильность на этом рынке. Во-первых, у регулятора изначально были довольно широкие полномочия по наведению порядка на нем. Достаточно сказать, что инспекция НПФ (при не существующем уже Минтруда. — «Ф.») имела право самостоятельно аннулировать лицензии и достаточно активно им пользовалась. Со временем контрольно-надзорную систему дополнил институт спецдепозитария, который позволил оперативно отслеживать движение средств пенсионных резервов, оставаясь в свою очередь подконтрольным ФСФР. Кроме того, законодательство предусматривает обязательный аудит НПФ, ежегодное актуарное оценивание фондов на предмет соответствия их резервов принятым обязательствам, элементы внутреннего контроля. В результате складывается жесткая многоуровневая модель регулирования и, судя по всему, вполне эффективная. С другой стороны, пенсионная система со всеми ее нюансами, на мой взгляд, слишком сложна для комбинаторов, в арсенале которых есть более простые способы отъема денег.
— Остается ли хотя бы теоретическая возможность для незаконного вывода пенсионных резервов и обмана клиентов?- Не думаю, что есть смысл создавать липовый пенсионный фонд, загонять его под жесткую систему регулирования, а потом пытаться вывести оттуда «объедки» пенсионных резервов. И все же пробел в правовой базе существует. Мы видим его в составе и структуре активов, которые принимаются в покрытие пенсионных резервов. Фонды сегодня активно работают с векселями, а это, на наш взгляд, зона риска. Остроту проблемы удалось отчасти сбить за счет централизованного хранения ценных бумаг, но это не решает вопросы, связанные с надежностью самих векселедателей. Сейчас готовится новое постановление правительства, которое определит состав и структуру пенсионных резервов НПФ, думаю, оно выйдет уже в марте. В нем-то мы и рассчитываем найти решение.
— Минфину уже приходилось заниматься аналогичными вопросами на страховом рынке. Он пошел по пути введения рейтинговых ограничений. Вас такой подход не устраивает?- Прежде чем согласиться с таким решением, мы должны знать ответы на многие вопросы: кто и как присваивает рейтинги, кто следит за их актуализацией, что произойдет, если рейтинговые агентства вдруг уйдут из России. Ведь у них нет никаких обязательств ни перед нашим государством, ни перед клиентами финансовых институтов. Но, естественно, мы анализируем опыт Минфина.
— Проект постановления, о котором вы упомянули, обсуждается на рынке уже много месяцев, его операторов смущает намерение ФСФР лишить фонды права инвестировать пенсионные резервы в недвижимость. Почему служба занимает такую позицию?- Каких-то категорических возражений у нас нет. Но дело в том, что владение недвижимостью в составе пенсионных резервов влечет за собой огромное количество требований, связанных с ведением баланса, регулярной оценкой и инвентаризацией, управлением недвижимым имуществом. Должны ли НПФ выполнять эти не свойственные им функции? Мировая практика не дает однозначного ответа: где-то пенсионным фондам подобная деятельность разрешена, где-то запрещена. Но если по векселям у нас однозначная позиция, то с недвижимостью будем разбираться. Видимо, отложим этот вопрос на некоторое время. А пока пенсионные резервы можно будет вкладывать в ипотечные ценные бумаги, ипотечные паевые фонды, ПИФы недвижимости. По сути, это тоже недвижимость, только секьюритизированная.
— Но надежность фондов не определяется одной лишь ликвидностью активов. Как обстоят дела с соответствием резервов НПФ их обязательствам? Есть ли у вас претензии к актуарным заключениям?- Наиболее детально мы изучаем актуарные заключения при реорганизации фондов, их объединении или присоединении. В этих случаях актуарий должен подтверждать, что условия для вкладчиков и участников НПФ не ухудшаются. Как мы убедились, формальный подход здесь неприемлем. Даже если в актуарном заключении написано, дескать, все хорошо, никто не обижен, его необходимо глубоко проанализировать, а заодно изучить пенсионные схемы и результаты аудита.
— Были прецеденты, когда актуарные заключения не отражали истинной картины?- Да. Приходили жалобы от вкладчиков и участников одного из фондов, который в то время присоединялся к другому. Заключение актуария было положительным, но когда специалисты ФСФР стали смотреть глубже, выяснилось, что интересы клиентов не соблюдаются. Примечательно, что среди вкладчиков нашлись специалисты, владеющие актуарной математикой и сумевшие обнаружить подвох.
— А кто сейчас курирует рынок актуарных услуг?- Это один из нерешенных вопросов. Сегодня деятельность актуариев не лицензируется и фактически выпадает из поля зрения регулятора. В свое время Инспекция НПФ подготовила несколько нормативных актов, касающихся профессиональной подготовки и аккредитации таких специалистов, но они не прошли регистрацию в Минюсте. За неимением лучшего приходится пока руководствоваться ими. Но мы будем двигаться в сторону мировой практики. На Западе обучением актуариев занимаются специализированные организации, которые, по сути, их и лицензируют, у нас, вероятно, аттестацию будет проводить межведомственная комиссия. В вопросах актуарной деятельности наша компетенция как надзорного органа пересекается с компетенцией Минфина, регулирующего страховой рынок.
— Доводилось ли ФСФР приостанавливать лицензию НПФ из-за актуарного дефицита?- Дефицит мы, конечно, обнаруживали. Но основанием для применения жестких санкций он становится лишь в совокупности с другими нарушениями, затрагивающими интересы вкладчиков фонда и застрахованных в нем. Собственно актуарный дефицит — это некий сигнал, но не прямое нарушение лицензионных требований.
— Вы упомянули о жалобах клиентов НПФ. Как часто они поступают, чем недовольны вкладчики?- Трудно назвать это явление массовым. Может быть, несколько десятков обращений в год. Некий всплеск случается при реорганизации фондов. К примеру, когда один НПФ присоединяется к другому, клиенты порой чувствуют себя ущемленными в правах. Бывает, что граждане жалуются на несвоевременную выплату пенсий. Но я бы не стал говорить, что на рынке есть «лидеры» по числу недовольных клиентов.
— Зато на рынке завелись «мертвые души» — фонды, которые фактически свернули деятельность, не сдают отчетность, но формально продолжают существовать. Какой объем обязательств несут такие НПФ? Как с ними быть?- Те фонды, у которых нет обязательств перед участниками, ликвидируются Федеральной налоговой службой. У нас с ней идет постоянная переписка по этому поводу. Лицензии НПФ, оставивших долги, аннулируются в судебном порядке. Это работа нашего юридического подразделения. Но хочу отметить, что речь идет о небольшом объеме обязательств — не более сотой доли процента от их совокупного объема.
— И чтобы в будущем подобных ситуаций не возникало, ФСФР настаивает на ужесточении требований к размеру имущества НПФ, предназначенного для обеспечения уставной деятельности?- С 2009 года минимальная величина этого показателя установлена на уровне 50 млн рублей. Но вопрос не в цифрах, а в качестве имущества. Зачастую мы имеем дело с накачанными воздухом капиталами. Для того чтобы отвечать финансовым нормативам, НПФ используют давно известные вексельные схемы, загоняют в имущество нематериальные активы, разного рода задолженность, пользуются другими сомнительными инструментами. И здесь мы как надзорный орган безоружны. Сейчас в первую очередь нужны нормативные акты, определяющие состав и структуру имущества для ведения уставной деятельности НПФ. Без них ужесточать требования к количественным показателям нет смысла.
— Рынок обсуждает возможность введения ограниченных лицензий для небольших кэптивных фондов. Таким образом, не обладая ресурсами для работы на открытом рынке, они сохранили бы право обслуживать своих учредителей. Каково ваше отношение к этой идее?- Я бы не стал связывать ее с мелкими фондами. Совсем наоборот — речь идет о проблеме крупнейших операторов рынка. Сегодня 90% совокупного имущества НПФ сосредоточено в 25 фондах, и практически все они в той или иной мере кэптивные. Однако данное обстоятельство никак не учитывается в нормативно-правовой базе. Сейчас мы обсуждаем вопрос отделения корпоративных пенсионных схем от тех, что предлагаются на открытом рынке. Как это будет оформлено, пока сказать трудно, мы изучаем мировой опыт — американские, европейские модели. Но продукт для внутрикорпоративного пользования должен стоять в линейке фонда особняком. Для него, возможно, будут смягчены правила размещения резервов: НПФ смогут больше вкладывать в бумаги аффилированных структур, однако сопряженные с этим риски не выйдут на открытый рынок.
— Чем рискует человек с улицы, обращаясь в кэптивный фонд?- У нас к кэптивным НПФ предъявляются все те же требования, что и к открытым. Никаких поблажек в плане инвестиционной деятельности, условий пенсионных схем и договоров для них не существует. Зато кэптивные фонды зачастую обладают гораздо большим объемом имущества для обеспечения уставной деятельности, немалыми инвестиционными резервами и материальными ресурсами для работы. Поэтому их, наверное, не стоит бояться. Другое дело, что они не гоняются за человеком с улицы. Ведь для этого нужна активная реклама, высокие затраты на организацию розничного обслуживания. Мы как-то подсчитали, во сколько обходится заключение договора обязательного пенсионного страхования: вышло примерно 100 рублей. А ведь это только организационные издержки.
— Вы лично пользуетесь какой-либо программой дополнительного пенсионного обеспечения?- Пользовался раньше, когда трудился в коммерческой организации. Сейчас нет, стараюсь избегать конфликта интересов.
Журнал «Финанс.» № 10 (147) 13-19 марта 2006 — Главная тема
Беседовал АРТЕМ ФЕДОРОВ
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.