— Господин посол, как сейчас строятся экономические и политические отношения Швейцарии с европейскими соседями в связи с образованием единой Европы и переходом европейских государств на единую валюту?
— Швейцария находится в географическом центре Европы, поэтому отношения с соседями имеют для нас большое значение. Мы тесно сотрудничаем с Европейским союзом, но не являемся членом ЕС. Швейцария занимает второе место по инвестициям в Евросоюз и третье — по товарообороту со странами ЕС. Поэтому можно с уверенностью сказать, что экономически мы практически интегрировались в Европейский союз даже сильнее, чем некоторые действительные члены ЕС.
Вопрос политического присоединения к Евросоюзу остается открытым. Швейцария и ЕС не могут пока его решить. Швейцарская демократия существует очень давно. Она существенно отличается от других демократических режимов. В нашей политической жизни большое значение играет плебисцит, референдумы по основным вопросам политики. Поэтому прямая демократия Швейцарии не всегда сочетается с другими политическими системами, существующими в ЕС.
Возможно, в будущем швейцарское законодательство приблизится к нормам Евросоюза. Потому что, учитывая тесные экономические отношения Швейцарии с Евросоюзом, я бы сказал, постепенное приспособление швейцарского законодательства к нормам Евросоюза в будущем может оказаться для нас весьма выгодным.
— Изменилась ли политика нейтралитета Швейцарии?
— Необходимо четко понимать разницу между политикой нейтралитета и ее законодательным оформлением. С юридической стороной вопроса здесь все просто: мы не принимаем участия в каких бы то ни было конфликтах. Политика же нейтралитета — это реализация принципа неучастия. И здесь возможны разные толкования этого понятия. Все зависит от правительства, как оно интерпретирует принцип неучастия в той или иной ситуации. Постепенно, но очень медленно эта политика начинает меняться. Но радикальных перемен, которые происходили в других государствах — сторонниках нейтралитета, ждать не стоит.
— Собирается ли Швейцария переходить на единую европейскую валюту?
— Пока Швейцария не станет членом Европейского союза, об этом не может быть и речи. И даже если это произойдет, не факт, что наша страна сразу же перейдет на евро.
— С чем, на ваш взгляд, связано укрепление швейцарской валюты на мировом финансовом рынке?
— Так было всегда. Швейцарский франк является одной из самых стабильных валют в мире. Дело в том, что такой стабильностью могут похвастаться разве что фунт стерлингов, доллар, евро, отчасти иена. Многие государства предпочитают частично держать свои резервы в швейцарских франках. Ну и, конечно, стабильность швейцарского франка напрямую зависит от внутриэкономического состояния нашей страны и политики правительства.
— Многие страны ЕС испытывают большие трудности из-за наплыва иммигрантов, а как решает эту проблему Швейцария?
— Да, это действительно очень серьезная проблема для всей Европы. В Швейцарии есть своя специфика: граждане нашей страны начинают испытывать некоторый дискомфорт, когда количество иностранцев превышает 20% населения. Уже в XVI-XVII веках Швейцария принимала много беженцев и иммигрантов. Однако мы не забываем, что они приняли участие в развитии и процветании Швейцарии. К примеру, в начале XVII века около половины населения Женевы составляли иностранцы (в особенности, гугеноты). Они принесли с собой, как сейчас бы сказали, разные ноу-хау, опыт, культуру и т. д. И это благотворно отразилось на развитии нашей страны.
Сейчас проблема иммигрантов приобретает другое значение. В Швейцарии проживает чуть больше 7 млн человек. Поэтому, когда после событий в бывшей Югославии к нам приехали 150 тыс. косовских албанцев, население сразу это почувствовало. Ведь это представители другой культуры (со своим языком, привычками, обычаями). В некоторых школах появились классы, где около 90% учеников не знают ни одного из трех официальных языков Швейцарии. Поэтому, по требованию многих швейцарцев, необходимо ужесточить систему выдачи вида на жительство в Швейцарии.
— Ваша страна испытывает большое давление со стороны международных организаций, таких как ОЭСР и FATF. Одни хотят внести Швейцарию в список государств «с вредоносной налоговой практикой». Другие считают, что швейцарские банки хранят деньги террористических организаций. Насколько сильно влияют такие заявления на внутриэкономическую политику швейцарского правительства?
— Такие заявления не оказывают существенного влияния на внутреннюю политику нашего правительства. С 1934 года в Швейцарии действует принцип банковской тайны. Во время Второй мировой войны правительство Германии хотело получить доступ к этой информации, но безуспешно. Поэтому очень важно, что мы по-прежнему верны этому принципу. Но что касается «грязных» денег, полученных криминальным путем, то Швейцария является одной из самых открытых стран. На счетах швейцарских банков находятся огромные деньги, в том числе иностранных граждан. Но именно поэтому швейцарские банки не могут позволить себе работать с «грязными» деньгами. Десять лет назад все было по-другому. Тогда не было такого жесткого контроля со стороны правительства и международных организаций. Но сейчас все изменилось.
Четыре года назад правительство Швейцарии изменило систему контроля за отмыванием средств в швейцарских банках. И теперь в этой сфере у нас самое жесткое законодательство в Европе. Я не думаю, что принцип банковской тайны будет нарушен в Швейцарии. На самом деле не так сложно выяснить, кому реально принадлежит тот или иной счет, никакой тайны в этом в принципе нет. Но не стоит забывать, что в некоторых европейских государствах действительно невозможно установить истинного владельца счета.
— Как вы оцениваете торговое сотрудничество Швейцарии и России? Какие отрасли российской экономики наиболее привлекательны для инвестиций швейцарских компаний?
— Российско-швейцарское торговое сотрудничество я бы оценил как хорошее. Ежегодно товарооборот растет на 10-15%. По итогам 2002 года он составил около 2,5 млрд долларов. Но это, как вы понимаете, не очень много. Дело в том, что основная доля российского экспорта в Швейцарию приходится на драгоценные металлы: палладий и платину. Цены на них постоянно колеблются, ежегодно меняются объемы закупок.
Наиболее привлекательные отрасли для швейцарских компаний — это, в первую очередь, пищеобрабатывающая промышленность. Например, Nestle является крупным инвестором в России. Наших бизнесменов интересует российское машиностроение, химическая промышленность. А вот о приходе в Россию крупных кредитных организаций Швейцарии говорить пока рано. Основным тормозом здесь является незавершенная банковская и административная реформы. Что касается страхования, то необходима либерализация российского рынка.
— В чем, по вашему мнению, кроются основные экономические и политические трудности развития России?
— Россия всегда делает два шага вперед и шаг назад. Но за последние годы Россия сделала гигантский рывок в развитии. Частично развитие России тормозится мышлением людей. Россиянам следует быть более активными, брать на себя ответственность за то, что они делают. Изменение мировоззрения — это вопрос времени, но этот процесс уже начался.
Большое значение для дальнейшего развития российской экономики имеет банковская реформа. Я не специалист, но мне кажется, что российские банки не выполняют должным образом свою главную функцию — перераспределение денег в народном хозяйстве. Без этого национальная экономика не может нормально работать.
В России слабо развит институт самоуправления на разных уровнях. Между тем он может очень помочь в перераспределении властных полномочий между федеральным центром и регионами.
— Как строятся научные связи между Швейцарией и Россией?
— Наши ученые тесно сотрудничают во многих областях, особенно в биологии, химии и медицине. Но в основном эти связи строятся напрямую между исследовательскими институтами и научными центрами.
— Есть ли в Швейцарии серьезные экологические проблемы?
— Конечно, такие проблемы есть всегда, тем более в такой небольшой стране, как Швейцария. Но многие вопросы, связанные с загрязнением окружающей среды, мы успешно решаем. Например, в 50-х годах в Швейцарии были сильно загрязнены водоемы. Но благодаря проведенным очистительным работам вода стала намного чище, в озерах завелась рыба, которой швейцарцы не видели вот уже 100 лет.
— Чем для вас является Швейцария?
— Трудно сказать. Для меня Швейцария — это прежде всего идея. Идея самостоятельности, построения общества, в котором главную роль играет индивидуум. Отличаться от своих соседей, быть самобытными, предоставлять автономию разным группам населения страны — в этом заключается основная идея Швейцарии. Именно поэтому итальянская и французская части присоединились к Швейцарии. Тем самым они получили большую возможность влиять на политическую жизнь всего государства и каждого из его регионов.
Журнал «Финанс.» № 24 (25-31 август 2003) — Швейцария
Александр Моисеенко
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.