Россия выиграла бы, если бы в 1998 году правительство и ЦБ выбрали более мягкий вариант кризиса — девальвацию без дефолта.
Весной-летом 1998-го всем экономически грамотным людям, даже вкладывающим не в ГКО, были очевидны две вещи:
а) курс рубля искусственно и драматично завышен (6 рублей — для тех, кто не помнит);
б) рынок ГКО-ОФЗ достиг стадии, при которой его нельзя было считать источником бюджетных поступлений: в лучшем случае с рынка привлекались деньги для рефинансирования предыдущих выпусков. А учитывая высокую доходность сублимизации бюджетной проблемы из-за низких нефтяных цен, все это приводило к строительству пирамиды. Финансовые же пирамиды в отличие от египетских имеют свойство рассыпаться. Почти все. Государство в этом смысле — исключение. Если государство строит пирамиды с обязательством в собственной валюте, противоядие есть — денежная эмиссия.
Думаю, последствия кризиса были бы мягче, если бы государственные чиновники приняли решение отказаться от дальнейшего выпуска облигаций и стали просто своевременно погашать обращающиеся бумаги за счет эмиссии рублей. Безусловно, произошло бы расширение денежной массы, однако влияние этого фактора на уровень цен оказалось бы растянуто во времени — траншевые гособлигации гасятся не одномоментно. Конечно, держатели облигаций потеряли бы деньги: их съел бы обвалившийся рубль. Однако часть средств они бы сохранили. Учитывая высокую доходность рынка, некоторые могли бы даже остаться в плюсе. Но госчиновники приняли жесткий вариант. В результате страна получила целый букет негатива, который чувствуется до сих пор.
Чужие среди чужих. Страна одним движением руки опустилась в третий мир. В этой связи вспоминается анекдотичный случай из жизни. Один из дочерних иностранных банков за пару дней перед дефолтом купил ГКО сразу на $150 млн. После 17 августа вместо того, чтобы уволить принесшего убытки менеджера-иностранца, головной офис поднял ему зарплату вдвое — ведь риски в России резко повысились, а за работу в высокорискованных странах западным менеджерам приплачивают. Рублевое обязательство отказалось погашать не только федеральное правительство. Под шумок дурному примеру последовали субъекты Федерации, частные банки и компании, многие из которых в принципе были платежеспособны. Деловая репутация нации в целом оказалась безнадежно испорченной. Первый вопрос, который задают себе западные партнеры: «Как же нас обманут эти русские?» Рейтинговые агентства крайне аккуратно поднимают страновой кредитный рейтинг. Издержки недоверия отражаются на условиях сотрудничества, а многим западникам, наслышанным о российских финансовых зверствах, до сих пор и в голову не придет вести сколь-либо рискованный бизнес в России. Отгрузить продукцию по предоплате — пожалуйста, инвестировать в производство, которое снизит себестоимость, — нет. На то есть коммунистический Китай (серию о Китае читайте в следующем номере «Ф.»), беспредела по отношению к иностранцам не допускающий.
Чужие среди своих. Дефолт усугубил банковский кризис. Банки, имевшие в портфеле много государственных облигаций, оказались обречены. Часть из них все равно бы не выжила, но некоторые имели шанс. Кризис отнял у частных вкладчиков этих банков не только сбережения, но и последнюю веру в честность — как государства, так и банков. Поэтому даже внедрение системы страхования вкладов не привело пока к значительному росту доверия к банкам.
Решение о дефолте развило у частных экономических субъектов неправильный рефлекс. Инвесторы, верившие государству, оказались жестоко наказаны. Выиграли те, кто обещания государства всерьез не принимал. Убеждение, что оно «все равно обманет», у большинства граждан закрепилось чуть ли не на генетическом уровне. И к этому следует подспудное желание «насолить» государству, например большинство граждан и управляемых ими компаний не видят толк в уплате налогов. Ведь украсть у вора не считается зазорным.
Дефолт перекроил собственность. У ряда банков в августе оказалось подозрительно мало ГКО. У других, наоборот, много. Подозревают, что многие из тех, кто сбросил ГКО, имели намеки от чиновников о высокой вероятности дефолта. Таким образом, дефолт поощрил аутсайдеров, с которыми государство теоретически должно бороться.
Решение о погашении ГКО за счет рублевой эмиссии было более уместным. Только через семь лет после кризиса страна преодолела самые негативные последствия отказа от оплаты рублевых облигаций. Поэтому выполняйте свои обязательства, пусть аналогичным образом поступают ваши партнеры. В первую очередь государство.
Журнал «Финанс.» № 30 (120) 22-28 августа 2005 — Частная дума
ОЛЕГ АНИСИМОВ
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.