Страховые резервы — это не только гарантия исполнения принятых компанией обязательств, это еще и мощный инвестиционный ресурс. Направив его в нужное русло, можно удвоить все что угодно. В таком ключе стремление государства регулировать финансовые потоки страховщиков выглядит вполне естественным. Поскольку же речь идет еще и о защите интересов клиентов, а заодно об устойчивости всей финансовой системы, власти получают бесспорное право вводить ограничения на активы, принимаемые в покрытие резервов. Российские чиновники пользуются этим правом, правда, эффект от их вмешательства в страховую экономику мог бы быть и заметнее.
Сырьевой придаток. Один инвестиционный банкир, всерьез заинтересовавшийся страхованием, как-то описал корреспонденту «Ф.» позицию, с которой на этот бизнес до недавнего времени смотрели его коллеги. Приобретая страховщика, они покупали прежде всего ресурсную базу под свои высокодоходные проекты. На открытом рынке и в кэптиве собиралась премия, как и положено, формировались резервы, за счет средств которых финансировался их профильный бизнес, чаще всего связанный с недвижимостью. Страхование же становилось неким сырьевым придатком, при этом само по себе оно могло оставаться убыточным до тех пор, пока норма прибыли в других проектах исчислялась десятками процентов в год.
Впрочем, это еще относительно цивилизованный способ работы с резервами, по крайней мере обязательства перед клиентами исполняются. Хуже, когда владельцы страховой компании в один прекрасный момент решают вывести и «обналичить» резервы, бросая страхователя на произвол судьбы, или же за процент качают в офшоры деньги из других отраслей экономики.
Прежние механизмы госрегулирования мало что могли противопоставить финансовому «гению» псевдостраховщиков, а об эффективности новых судить пока рано.
Условная ликвидность. В 1999 году Михаил Задорнов, в ту пору министр финансов, утвердил правила размещения страховых резервов, по которым рынок жил почти шесть лет. Причем как минимум два последних года чиновники размышляли уже над новыми правилами, которые прикрыли бы дыры в старых. А их хватало. Дело даже не в том, что они были по большому счету безразличны к надежности эмитентов ценных бумаг, принимаемых в покрытие резервов. Не в том, что допускали использование такого странного инструмента, как «доли в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью и вклады в складочный капитал товариществ на вере». И не в том, что векселя банков показались не таким уж ликвидным активом после прошлогоднего банковского кризиса. Это все частности, меркнущие на фоне принципиальных проблем.
Старые правила ограничивали круг активов, используемых для покрытия резервов, лишь условно. Перечень таких активов не был закрытым, а пункт 9 документа допускал, что «по согласованию с Федеральной службой страхового надзора» можно использовать не включенные в него инструменты. И хотя руководство Росстрахнадзора и его сотрудники вне подозрений, тем не менее факт остается фактом — договорившись с чиновниками, в покрытие резервов можно было принять что угодно, хоть коллекцию бабочек, закон этому не противился. Вот и вся ликвидность. Точно так же в рамках старых правил не находила решения проблема диверсификации вложений — не отступая от них, страховщик в принципе мог если не все, то по крайней мере большую часть резервов направить на финансирование проектов своих владельцев.
Либеральный консерватизм. Новые правила, в соответствие с которыми страховщики должны привести свои резервы до 30 июня 2006 года, устанавливают исчерпывающий перечень доступных активов и более жесткую их структуру. Изрядно повысились и требования к ликвидности. Так, например, ценные бумаги (прежде всего акции и облигации), принимаемые в покрытие, должны удовлетворять хотя бы одному из двух условий: либо находиться в котировальном списке «А» первого уровня у организаторов торговли на рынке ценных бумаг, либо выпускаться эмитентами, обладающими рейтингами международных агентств (Standart & Poor’s, Fitch, Moody’s). Патриотичный Минфин допустил в резервы и бумаги эмитентов, оцененных отечественными рейтинговыми агентствами, правда, «забыл» поименовать «оценщиков», чем внес очевидную неопределенность.
Чиновники при разработке новых правил умудрились одновременно сочетать в себе и либеральные, и консервативные начала, и этим немного смутили страховщиков. Опрошенные «Ф.» специалисты полагают, что рынок столкнется с целым рядом проблем в процессе смены своих инвестиционных настроек. Заместитель гендиректора компании «Капиталъ страхование» Владимир Соловьев разделяет их на две части. Первая сопряжена с исполнением требований по повышению диверсификации портфелей и снижением доли инструментов с высоким уровнем риска. Речь, в частности, идет об изменении квот на инвестирование в корпоративные эмиссионные бумаги — если предыдущие правила нормировали совокупные вложения в акции и облигации в пределах 30% от резервов, то нынешние накладывают ограничения на каждый актив в отдельности: не более 15% — акции, не более 20% — облигации. Вторая группа проблем, в понимании Владимира Соловьева, связана с приведением структуры активов в соответствие с природой страховых обязательств («жизнь» — «нежизнь») и ужесточением требований к доле перестраховщиков в резервах. «В принципе ограничения, касающиеся доли перестраховщиков, должны следовать за изменением емкости национального рынка», — отмечает топ-менеджер, надеясь, что так оно и будет.
Некоторые страховые финансисты ожидают повышения спроса на бумаги, удовлетворяющие новым правилам, и дефицит предложения по ним на фондовом рынке. Проблема усугубляются отсутствием необходимых рейтингов у целого ряда достаточно надежных организаций и банков. Следствием этого, по мнению специалистов, станет рост цен на инструменты, принимаемые в покрытие резервов, и увеличение расходов страховщиков, связанных с изменением структуры портфеля. Кроме того, эксперты считают вполне вероятным снижение доходности по новому инвестиционному портфелю из-за переориентации его на низкорисковые активы. А финансовый директор компании «Прогресс-Нева» Сергей Тихонов вместе с тем не исключает роста страховых тарифов.
Нетривиальную точку зрения высказывает заместитель гендиректора Московской страховой компании Александр Федонкин. По его мнению, «за счет расширения структуры активов, принимаемых для покрытия резервов, правила стали более либеральными, и в этом отношении сложности нет». Однако на рынке играют и довольно специфические факторы. «Так, при взаимодействии страховых компаний с банками зачастую оговаривается стоимость «входного билета»: например, чтобы иметь возможность страховать предметы залога по кредитным договорам, банки ставят условием размещение определенной суммы на депозите, в векселях или каких-то других активах, — поясняет Александр Федонкин. — При увеличении объема сотрудничества с кредитными организациями страховым компаниям приходится отвлекать средства из активов с большей доходностью в менее доходные, предлагаемые банками. Такая же ситуация гипотетически может возникнуть с корпоративными клиентами — страхователи могут потребовать покупку их векселей в обмен на страхование».
Что касается инструментария, предоставленного Минфином страховщикам, то большинство опрошенных «Ф.» специалистов он более или менее устраивает. «В целом предлагаемый перечень активов соответствует уровню развития как страхового рынка, так и рынка ценных бумаг», — отмечает Владимир Соловьев. «Можно было бы сказать, что не хватает возможности использовать производные финансовые инструменты (фьючерсы, опционы), но более важно было бы увеличить долю размещения резервов с помощью управляющих компаний. В подавляющем большинстве случаев они располагают более квалифицированными кадрами по работе на финансовом рынке, чем страховщики», — высказывает свое мнение Александр Федонкин.
Кстати, о доверительном управлении средствами резервов. И страховщики, и управляющие компании (УК) такому нововведению рады: первые получают шанс облегчить себе жизнь, вторые — деньги, причем в объемах существенно больших, чем дала им пенсионная реформа. Правда, и здесь приходится слышать претензии. Так, в частности, у специалистов вызывают некоторое недоумение критерии отбора УК. «На этапе предварительного обсуждения новых правил мы консультировались с рядом крупнейших УК и предлагали достаточно жесткие критерии отбора, в первую очередь ограничивающие доступ к страховым резервам для компаний без опыта работы на российском фондовом рынке и так называемым компаниям одного клиента, — сетует собеседник «Ф.» в одной из крупных страховых компаний. — Но критерии, утвержденные правилами, порождают ряд проблем. Например, сегодня ни одна УК в России не имеет международного рейтинга требуемого уровня. А единственным реальным ограничением остается наличие у компании договора с Пенсионным фондом РФ на управление средствами пенсионных накоплений». Таким образом, проблемы с отбором УК, возникшие в ходе пенсионной реформы, переносятся на страховщиков.
Тайны полугодия. Если вопрос, куда должны инвестироваться средства резервов, все же получил вразумительный ответ, то другой — как добиться соблюдения правил — повис в воздухе. Контроль сегодня, мягко говоря, слабоват. Отчетность о размещении резервов компании сдают раз в полгода, и о том, где реально крутятся средства в промежутке между отчетными датами, можно только подозревать. В беседе с «Ф.» один из чиновников, причастных к регулированию страхового рынка, сформулировал свой сугубо личный взгляд на проблему так: «Новые правила (размещения резервов. — «Ф.») кардинально ничего не поменяют по одной простой причине: у нас две отчетные даты — полугодие и год. Они (страховщики. — «Ф.») на 30 июня покажут нормальные активы, а 2 июля резервы будут покрыты «фантиками», к 31 декабря их опять приведут «в соответствие», а 2 января — снова «фантики»». Так, по мнению собеседника «Ф.», будет продолжаться до тех пор, пока отчетность не станет более интенсивной, хотя бы ежемесячной, а еще лучше, чтобы страховщики, как и банки, готовили ее ежедневно.
Опрошенные «Ф.» специалисты компаний понимают чаяния чиновников, но просят понять и их. «Возможности страховщика по предоставлению отчетности чаще одного раза в квартал сегодня ограничены как технически, так и организационно», — отмечает Владимир Соловьев из «Капиталъ страхования». В свою очередь Александр Федонкин уверяет, что МСК сможет отчитываться о размещении резервов с любой периодичностью. Однако, по его мнению, ведение ежедневной отчетности вряд ли эффективно с точки зрения контроля: «Это же какой аппарат сотрудников для проверки должен быть, чтобы каждый день анализировать отчетность сотен страховых компаний»?
Ну а пока ведутся споры, первой отчетной датой, к которой страховые компании должны подогнать структуру своих активов под новые правила, остается 30 июня 2006 года.
Журнал «Финанс.» №39 (127) 24-30 октября 2005 — Страхование
Артем Федоров
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.