Как избежать сюрпризов на гостендерах

Летом 2007 года Федеральная налоговая служба объявила о проведении конкурса на поставку программ¬ных средств защиты информации. На конкурс были представлены 2 продукта: «Антивирус Каспер¬ского» и Eset NOD32, представленные компаниями-интеграторами – «Систематика» и «Leta IT» соответственно.  Поначалу комиссия приняла решение закупить первый продукт. Но потом по предложению ФАС отменила свое решение в пользу антивируса Eset. «NOD32 никак не мог быть использован для защиты государст¬венных информационных ресурсов: у этого продукта нет сертификатов соответствия, необходимых для защиты конфиденциальной информации», – возмущается Игорь Чекунов, заместитель гендиректора по юридическим вопросам и безопасности «Лаборатории Касперского». В настоящее время взаимные претензии поставщиков рассматривает Арбитражный суд Москвы. Тем не менее, некоторое время спустя в ФНС признали, что результаты использования  продукта ESET NOD32 в качестве решения защиты безопасности оказались во многом неудовлетворительными. А уже летом 2008 года было объявлено о проведении очередного тендера. В результате конкурса, проведенного в  августе этого года, победителем был признан продукт компании «Лаборатория Касперского».

Закон как стимул. Подобные ситуации не редкость.

Условия госзакупок регулируются федеральным законом от 21 июля 2005 года № 94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государст­венных и муниципальных нужд». В документе подробно описаны обязанности госзаказчика о распространении информации о готовящемся тендере. Но при этом жестко ограничено количество возможных требований к потенциальным участ­никам. Фактически к участию в конкурсах допускаются все, кто не находится в конфликте с государством (нет задолженно­сти по налогам, не находятся в стадии банкротства). «Предыдущий закон (№ 97-ФЗ – «Ф.») был более конструктивен, – считает Григорий Сизоненко, генеральный директор компании ИВК. – Он позволял конкретизировать требования к участникам конкурса, проводить их квалификационный отбор, учесть предыдущий опыт работы, наличие партнерских отношений с производителями оборудования».

Расплывчатость формулировок окутывает систему государст­венного заказа аурой взяточничества. «У чиновника, распоряжающегося миллиардами рублей и получающего мизерную зарплату, всегда будет искушение претендовать на вознаграждение», – считает Григорий Сизоненко. На Западе подобные проблемы решаются повышенной требовательностью

к качеству. Полностью искоренить предвзятость не получается, удается лишь удержать ее в допустимых границах. «Там вопросы вознаграждения существуют в других формах, до которых мы еще просто не «доросли». Взять, к примеру, институт лоббирования», – говорит Григорий Сизоненко.

Выход есть. Эксперты предлагают для начала принять два простых правила в рамках движения к качественной оценке:

снять приоритет стоимости и обеспечить присутствие в конкурсной комиссии независимого профильного IT-специалиста. «Такие в составе конкурсной комиссии почти всегда отсутствуют, – поясняет причины неадекватных решений Игорь Чекунов. – Согласно закону № 94 победитель определяется главным образом по наименьшей стоимости предложения. То есть заявленные претендентами функциональные характеристики продуктов принимаются конкурсной комиссией на основании оказанного претенденту «доверия», так как дать объективную профессиональную оценку некому». Заказчик оценивает качество поставки только во время эксплуатации.

В западных странах применяется система открытых спецификаций. «В Европе с 2004 года не используются определенные торговые марки, а проводится тестирование для выявления возможностей оборудования решать конкретные задачи. В частности, неплохо зарекомендовали себя тесты таких независимых ассоциаций, как BAPCO и TPC», – рассказывает глава московского представительства AMD Александр Беленький. Его корпорация совместно с Гильдией отечественных специали­стов по государственному и муниципальному заказам провела

мониторинг ситуации в России. Оказалось, отечественные госзаказчики тяготеют к закупке компьютерной техники с самыми современными, мощными и, как следствие, дорогими процессорами (88%). «Тенденция слабо зависит и от региона, и от типа заказчика», – рассказывает Александр Беленький. При использовании открытых спецификаций экономия составляет 30–50%. По мнению Александра Беленького, в России начинают перенимать европейский опыт, и абстрактные техниче­ские характеристики товара, часто указываемые при госзакупках, понемногу уходят в прошлое.

Пока же несогласные с результатами оспаривают решения комиссий в судах. Однако длительность процедуры – по оценке партнера Ernst & Young Петра Медведева, рассмотрение дела длится не менее года – критичный срок для IT-проектов. Слишком быстро устаревают продукты и услуги. «Пока не заключен контракт, требования (о признании его недейст­вительным – «Ф.») предъявлять нельзя. Процесс может длиться год и более. Совершенно непонятно, как возвращать стороны в исходное положение. Ведь контракт уже исполнен, порой даже срок действия истек», – рассказывает Игорь Чекунов.

Для повышения качественного подхода требуется реформирование судебных процессов в отношении именно IT-сферы. Пока же IT-контракты живут в «ежовых рукавицах» откатов, а проигравшие предпочитают молчать из-за безвыходности ситуации. «Чиновники понимают, что действенного механизма оспаривания результатов конкурса нет, а что будет через год – их, похоже, не очень волнует», – делится наболевшим Игорь Чекунов.

Журнал «Финанс.» №41 (276) 03.11–09.11.2008 — IT+финансы
Наталья Анищук

Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.