Проблемы китайской экономики, с одной стороны, весьма напоминают проблемы главного торгового партнера Поднебесной – США, а с другой – являются их зеркальным отражением.
Так же, как и в Соединенных Штатах, чрезвычайное беспокойство у китайских властей вызывает образование в финансовой системе страны спекулятивных пузырей. Как и в Америке, в Китае отчетливо прорисовывается пузырь на рынке недвижимости, однако особую угрозу представляет все- таки не он, а чрезмерно разогретый фондовый рынок. Так, всего лишь год назад объем дневного оборота ценных бумаг на Шанхайской бирже не превышал $5 млрд. Сейчас же он запросто переваливает за $50 млрд в день. Столь же впечатляет и колоссальный рост основного китайского биржевого индекса – China Shanghai Composite Index (SSEC): всего за год, стартовав с уровня приблизительно в 1600–1700 пунктов, когда цены спокойно колебались в узких диапазонах многолетней давности, он добрался до фантастической отметки в 5000 пунктов и превысил ее (исторический максимум составляет отметка в 5421,39 пункта, достигнутая совсем недавно – 17 сентября 2007 года)!
Что говорят прорицатели. Разумеется, подобный более чем трехкратный взлет индекса не мог не внушать опасений инвесторам, обратившим внимание на спекулятивную основу роста еще в феврале текущего года. Напомним, что 26 февраля произошло мощное 9-процентное падение China Shanghai Comp с 3040,60 пункта до 2771,79 пункта, после которого по всем мировым рынкам прокатилась внушительная волна глобальной коррекции. В марте, однако, «шанхайский кризис» был относительно безболезненно преодолен, и китайский фондовый рынок как ни в чем не бывало принялся покорять все новые вершины – в мае 2007-го индекс перешагнул психологически важный рубеж в 4000 пунктов, а в столь неспокойном почти для всех мировых бирж августе – сентябре ухитрился подрасти в противофазе почти ко всем мировым рынкам и благополучно перевалил за уровень в 5000 пунктов.
Этот рост сопровождался многочисленными предсказаниями неминуемой коррекции, а среди «прорицателей» засветился даже бывший всемогущий председатель ФРС США Алан Гринспен, предрекший китайскому рынку «драматическое снижение» (dramatic contraction). И хотя ничего драматического до сих пор не произошло, повод для беспокойства остается весьма серьезный. Компании, торгующиеся на биржах Поднебесной, сейчас существенно переоценены по всем фундаментальным показателям. Так, совокупный показатель P/E для China Shanghai Comp сегодня уже превышает 50, а у отдельных компаний P/E исчисляется трехзначными цифрами (для сравнения – основной американский индекс Dow Jones Industrial Average составляет Р/Е = 16). И если Алан Гринспен и многие другие экономисты указывали на чрезвычайный перегрев китайского фондового рынка еще несколько месяцев назад (на кажущихся теперь небольшими уровнях в 3000–4000 пунктов), то опасность обвала вместе с продолжающимся сумасшедшим ралли, разумеется, со временем только увеличивается.
Опасные игры. Между тем перегрев китайского фондового рынка был бы не столь существенной проблемой, если бы круг вовлеченных в финансовый процесс лиц ограничивался лишь горсткой профессиональных спекулянтов. Но не тут-то было. Этой опасной игрой увлеклись слишком многие: по оценкам экономического обозревателя Asia Times Чана Акьи, в Китае акциями владеют более чем 100 млн человек (около 8% населения)! Вовлеченность столь большого количества людей в самой многонаселенной стране мира в игру на китайском фондовом рынке делает его самой большой финансовой пирамидой в истории человечества – никогда и нигде раньше масштабы спекуляций не охватывали такой массы участников. «Кем бы они ни были – студентами, фермерами или рабочими на стройке, – создается впечатление, что каждый китаец, живущий в Шанхае или Шеньжене, имеет брокерский счет. Разговоры в закусочных dai pai dongs в Гаундуне – и без того шумных – быстро переходят на форменный крик, как только речь заходит об акциях», – пишет Чан Акья. Любопытно: многие новоиспеченные спекулянты понимают, что рынок акций перегрет, и опасаются обвала, но тем не менее рассчитывают, что партия и правительство не дадут рынку упасть и поддержат текущие котировки по крайней мере до конца летней Олимпиады в Пекине в 2008 году.
Возможно, однако, что олимпийское спокойствие спекулянтов потревожат несколько раньше. И виной тому будут сразу несколько факторов, каждый из которых может стать решающим в неизбежной жесткой коррекции рынка.
Во-первых, это неожиданно резкий взлет инфляции в Поднебесной за последние несколько месяцев. Так, потребительские цены в Китае в августе 2007 года выросли на 6,5% в годовом исчислении, превысив ожидания рынка, которые составляли 5,9%. Уровень инфляции в последнем летнем месяце стал самым высоким с декабря 1996 года, когда показатель в годовом исчислении достиг 7%.
Магическая нумерология. При этом цены на продукты питания в 2007 году выросли на целых 18,2%, а на основной элемент китайского рациона – свинину – на все 50%. Виной такого взлета отчасти стала чрезвычайно неблагоприятная эпидемиологическая обстановка: популяция свиней в этом году сократилась на 10–15% из-за массовых заболеваний. Университетские власти в Шанхае даже сделали запас замороженной свинины на текущий академический год для обеспечения субсидированным мясом студентов, находящихся в затруднительном финансовом положении. От трети до половины своих доходов большинство китайских семей тратят именно на еду, поэтому неудивительно, что подобный рост цен уже всколыхнул волну требований о повышении зарплат рабочим на китайских фабриках.
Центральный банк КНР (Народный банк Китая), обеспокоенный всплеском инфляции и «спортивной» эйфорией на фондовом рынке, регулярно повышает и учетную ставку, и норму резервирования для банков, и налоги на операции с ценными бумагами, пытаясь хоть как-то сбить излишнее напряжение ликвидности на финансовую систему страны. Только за последний год он пять раз повышал учетную ставку на 0,27% (столь необычная цифра отображает проникновение в современное экономическое управление магической китайской нумерологии, где девятка является счастливым числом: 9х3=27 – «Ф.»). Однако счастливые числа не очень-то помогают в борьбе с излишней ликвидностью и перегревом экономики. Рост ставки оказался не в состоянии сбить ни инфляцию, ни рост на фондовом рынке. А поскольку правительственные чиновники помимо стихийных факторов (вроде мора свиней) винят в росте цен обстоятельства, сложившиеся за пределами Китая (а именно – сильно выросшие за последнее время цены на импортируемые нефть, медь и зерно), им, возможно, придется решать проблему высоких цен не только магической нумерологией учетной ставки Народного банка Китая, но и более прозаическим путем ревальвации юаня. Чего от них, кстати, уже давно добиваются американцы («Ф.» № 35, 2007).
Во-вторых, инфляционные проблемы усугубляет еще и то, что с первого июля нынешнего года китайское правительство перестало субсидировать примерно треть всего экспорта (отменив возврат НДС) – в частности, текстильные изделия, игрушки и другие дешевые товары, пытаясь этими мерами ориентировать предпринимателей на производство экспортных товаров с более высокой добавленной стоимостью (телевизоров, компьютеров, а со временем – машин и другого высокотехнологичного оборудования). Плюс к тому, кнут в отношении промышленности был сбалансирован пряником в отношении села – отменой непопулярных налогов на земледелие. После соответствующего повышения доходов от сельского хозяйства у многих китайских крестьян теперь появился больший стимул остаться в деревне. А те сельские мигранты, которые все же приходят работать на фабрики, теперь требуют более высокую заработную плату, и, если им ее не будут платить, они просто останутся в деревнях. Все это подстегивает рост зарплат и издержек, а соответственно, и инфляцию.
В-третьих, внутренние факторы нестабильности финансовой системы Китая весьма некстати дополняются и усиливаются внешними факторами – США в рамках торговых мини-войн со своим основным торговым партнером в последнее время принудили Китай в большей степени акцентировать внимание на качестве и безопасности производимых в Поднебесной товаров.
В-четвертых, нестабильность на мировых фондовых рынках и резко увеличившаяся вероятность сползания экономики США в рецессию может в будущем негативно сказаться на притоке капитала на emerging markets вообще и в страны BRIC в частности. А львиная доля этого притока капитала приходилась до сих пор как раз таки на Китай. Так, Россия, как одна из стран BRIC, уже испытала отток спекулятивного капитала нерезидентов и пережила коррекцию на фондовом рынке в августе – сентябре, и это при том, что по фундаментальным показателям российский рынок, в отличие от китайского, скорее недооценен. И хотя китайский рынок успешно пережил августовский финансовый кризис, если нестабильность на мировых рынках окончательно не уляжется в ближайшее время, удар по нему будет неизбежен: вряд ли перепуганные мировые инвесторы сочтут перегретые китайские акции «тихой гаванью».
Все эти многочисленные обстоятельства – инфляция, параллельное снижение государственных субсидий, более бдительный контроль за качеством (а значит, и соответствующий рост издержек производства на фабриках), нестабильность на мировых фондовых рынках и возможность рецессии в экономике США – могут очень больно ударить по прибылям китайских экспортеров, а значит, и по фондовому рынку.
Развязка неизбежна. В силу этих проблем китайское правительство оказывается в положении, аналогичном шахматному цугцвангу: любой его ход неизбежно приведет к ухудшению ситуации. С одной стороны, не бороться с выросшими ценами правительство не может – в Китае до сих пор свежи воспоминания о жестоко подавленных в 1989 году политических волнениях, вызванных в том числе и инфляцией. Правительство вынуждено будет пойти на повышение зарплат и укрепление юаня. С другой стороны, эта политика запросто может спровоцировать обвал сверхперегретого фондового рынка (и в меньшей степени – другого пузыря активов: рынка недвижимости), что, в свою очередь, вызовет, мягко говоря, большое неудовольствие у целой армии авантюристов-держателей акций, справиться с протестами которых будет столь же сложно, сколь и с совершенно справедливо негодующими по поводу низких зарплат рабочими.
Собственно, с весьма похожей дилеммой столкнулась и экономика США, которой также предстоит выбрать между инфляционным или дефляционным выходом из кризиса переоцененных активов, и в этом заключается сходство проблем двух крупнейших экономик мира. Однако очевидно, что США испытывают сложности от колоссального дефицита торгового баланса и зависимости экономики от импорта, прежде всего как раз китайского. В Китае же корнями кризиса явилось своего рода зеркальное отражение американских проблем – мощнейший профицит торгового баланса, зависимость от экспорта (в США прежде всего) и чрезмерно быстрый рост экономики.
И все же развязка (как и в случае с экономикой США) неизбежна: руководству Китая придется запастись всей конфуцианской мудростью и в конце концов выбрать между двумя вариантами выхода из сложившейся ситуации – либо не препятствовать инфляции и перегреву на фондовом рынке и пустить все на самотек, либо всерьез заняться ограничением инфляции, ревальвировать юань и подорвать спекулятивную пирамиду переоцененных активов. Очевидно, что при любом решении Китай ждет весьма болезненный кризис, вопрос заключается лишь в том, какую из двух возможных развилок на пути Дао выберет Поднебесная.
Журнал «Финанс.» №38 (224) 8 октября — 14 октября 2007 — Капитал
Александр Зотин
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.