На одной пресс-конференции директора крупной управляющей компании спросили, каков средний срок передачи денег в доверительное управление. Услышав ответ – «полтора года и продолжает расти»,?– журналист задал новый вопрос: «А как же проблема – 2008?». Директор сначала сделал вид, что не понимает, о?чем речь. А потом, изобразив некоторую задумчивость, хлопнул себя по лбу и воскликнул: «Как же я мог забыть, у нас же в 2008?году инаугурация». Не выборы – инаугурация. Именно эта непоколебимая уверенность в преемственности политико-экономического курса после парламентских и президентских выборов обуславливает то, что российский рынок вяло реагирует на заявления местных политических деятелей. Впрочем, утверждать, что политика превратилась в нечто второстепенное, как минимум опрометчиво.
Внутреннее беспокойство в прошлом. «Экономика – это самая политичная политика», – считает российский философ Эдуард Поздняков. Мировые рынки реагируют на политические риски, как ни на какие другие, в то время как российский становится все более флегматичным. Но всего лишь года четыре–пять назад дело обстояло иначе. Рынок чутко прислушивался к любым дуновениям в Кремле. Правила игры были еще не до конца установлены, и некоторые компании, будучи «равнее других», в один момент могли обрушиться, потеряв покровителя. Особенно сильны были коррекции рынка перед президентскими выборами 1996 и думскими 1999?года. В?1996?м вполне вероятным казался приход к власти коммунистов с их программой деприватизации, а в 1999-м в схватке за власть сошлись две остро конкурирующие политических группировки – стране снова грозил передел собственности. Российский капитал предпочитал пережидать эти периоды нестабильности в западных банках.
После прихода к власти Владимира Путина стабильности прибавилось. Но не сразу. И тут нельзя не вспомнить о так называемом деле «Юкоса». После ареста главы компании, а?заодно и ее счетов, рынок сильно лихорадило. Известия о новых претензиях тянули котировки вниз, а заверения первых лиц государства в том, что это дело – не что иное, как частный случай проявления законности – вверх. Впоследствии акции «Юкоса» неоднократно становились предметом спекулятивных заявлений. Как минимум дважды высказывания весомых политических фигур задирали котировки полумертвых бумаг вверх, позволяя кому-то сделать на этом хорошие деньги. Так, летом 2004 года министр финансов Алексей Кудрин заявил, что у компании хватит средств, чтобы рассчитаться с налоговыми претензиями. Тогда акции выросли на 8,83% всего лишь за день. А в июле 2006-го еще большее оживление «быков» вызвали слова председателя совета директоров «Юкоса», бывшего председателя Центробанка Виктора Геращенко, который объявил о появлении некоего инвестора, готового погасить долги компании на $18 млрд. Никакого инвестора, разумеется, не нашлось, но на какое-то время акции компании подскочили в цене.
Нервная заграница в настоящем. На фоне политической стагнации в России новости из неспокойного зарубежья вызывают у инвесторов куда больший интерес и отклик. Так, незадолго до своей отставки британский премьер Тони Блэр призвал осторожнее относиться к инвестициям на российском фондовом рынке. Заявление это, очевидно, лежит в русле продолжающегося с начала года охлаждения отношений между Россией и Западом. Поводов для разногласий множество: от размещения американской ПРО в Европе до статуса Косово, иранской ядерной программы, а также расследований гибели Александра Литвиненко и Анны Политковской. Сложно сказать, насколько коррекция российского рынка, совпавшая по времени с заявлением теперь уже бывшего британского премьера, связана с ним, но, по мнению многих экспертов, подобные высказывания негативно влияют на принятие решений массовыми вкладчиками и консервативными фондами.
Но главная беда в другом. Несмотря на все благие пожелания правительства, российская экономика по-прежнему сырьевая. Отечественный фондовый рынок напрямую зависит от мировых цен на углеводороды. Нефтяные аналитики очень чувствительны даже к погодным условиям. Так, одним из факторов нестабильности считается угроза ураганов в Мексиканском заливе. Как таковой этот фактор стал особенно значимым после знаменитой «Катрины», которая не только разрушила Новый Орлеан, но и повредила одну (!) нефтяную скважину в заливе. Если трейдеры так переживают из-за остановки добычи всего на одной скважине у побережья США, то стоит ли говорить, как сильно подыгрывает «быкам» нефтяного рынка нестабильность на Ближнем Востоке.
Мировые цены на углеводородное топливо уже который год не опускаются ниже $50 долларов за баррель. Тому способствует целая совокупность факторов. И эксцентричный президент Венесуэлы Уго Чавес, решивший построить в нефтедобывающей стране боливарианский социализм. И вечно недовольные своим правительством нигерийские повстанцы, которые из года в год захватывают нефтяные вышки. И те же самые ураганы в Америке. Но все же определяющей остается ситуация на Ближнем Востоке. Именно неудачная иракская кампания, в ходе которой вместо локального диктатора балом вокруг нефтяных скважин начали править многочисленные террористические организации, задрала цены на сырье до такого уровня, что Россия без проблем сформировала Стабфонд. А непрекращающиеся раздоры по поводу строительства Ираном атомных объектов и вовсе издергали нефтяные фьючерсы. Как только президент исламской республики делает хотя бы легкий намек на возможное решение проблемы дипломатическим путем, они обваливаются. Стоит иранцам вновь сделать пару непримиримых заявлений, происходит резкий отскок. Яркая иллюстрация тому – история с письмом Махмуда Ахмади-Нежада Джорджу Бушу. 8 мая 2006 года нефтяной рынок был взбудоражен новостью о личном послании иранского президента своему американскому коллеге. Участники рынка сочли, что он пытается найти компромисс с США и разрешить кризис мирным путем. В результате котировки фьючерсов на нефть упали с $70,19 до $68,25 за баррель марки Brent. Однако на следующий день стало известно содержание послания. Никакого компромисса, Махмуд Ахмади-Нежад обвинил США в развязывании войны в Ираке и поддержке Израиля. Итог – котировки выросли до $70,69.
«Переход конфликта в Иране в горячую фазу обернется незамедлительным ростом котировок нефти, – заявили «Ф.» в?одной крупной инвестиционной компании. – Учитывая угрозы Ирана блокировать Ормуздский пролив, это может вызвать пробитие уровня в $90 за баррель». Тут же эксперты отмечают, что скачок нефтяных цен выше отметки $90–100 за баррель грозит мировым финансовым коллапсом. Целые отрасли производства в такой ситуации станут нерентабельными, а выигрыш нефтедобывающих стран окажется краткосрочным.
Кто спустит курок в будущем? Если говорить о ближайших российских и мировых политических событиях, то внутри страны главным из них являются все же президентские выборы. Несмотря на оптимизм инвестиционного сообщества, любые выборы – это элемент неопределенности, и как таковой он дисконтирует российские акции, пусть в незначительной степени. Хотя, как отмечают эксперты, нефтяные котировки все же важнее. Выборы оказывают на рынок еще и опосредованное воздействие – крупные российские инвесторы стремятся «обналичить» часть активов. Дело не в желании вывести их за рубеж, как раньше, а в необходимости внести свою лепту в?предвыборную кампанию.
Другой мощный внутренний фактор – судьба Стабилизационного фонда, в котором сосредоточено уже $116,9 млрд. Решение о способах инвестирования этих денег носит сугубо политический характер, с одной стороны, а с другой – оказывает прямое влияние на рынок. Кому в конечном итоге будет доверено управление этими деньгами и в какие отрасли они будут инвестироваться – вот ключевые вопросы. «Как только часть средств Стабфонда будет вложена в какой-то из секторов экономики, в нем начнется бурный рост. По-иному и быть не может, – уверен гендиректор УК «Альянс Росно УА» Олег Мазуров. – Решение об инвестировании средств Стабфонда является политическим как синоним нерыночного. То есть речь идет о том, какая лоббистская группа победит в правительстве. При этом спектр возможных решений, я надеюсь, все же будет сформирован исходя из рыночной целесообразности».
В мировом же плане основным фактором остается развитие конфликта вокруг иранского атома. И тут, конечно, видна дипломатическая игра России, которая с одной стороны, заинтересована в поддержании высоких цен на нефть, а с другой – желает избежать нового конфликта у своих южных границ. На иранском поле сошлись интересы многих мировых политических и?экономических игроков и хочется надеяться, что они не заиграются до начала войны, ведь плодами заоблачных цен на нефть Россия вряд ли будет пользоваться долго.
КОММЕНТАРИИ
Алексей Чаленко, генеральный директор УК «Альянс-Континенталь»:– Нельзя сказать, что наш рынок совсем не реагирует на политические события внутри страны, но отследить прямую корреляцию между политическими заявлениями и динамикой котировок очень сложно. Дело в том, что российский рынок – один из самых неэффективных в мире. Если на Западе какая-либо информация становится доступной для всех одновременно, то у нас она доходит до разных участников рынка в разные сроки. Если у компании упала прибыль на 40%, то кто-то узнает об этом за две недели до официального релиза, кто-то за неделю, а кто-то после опубликования. То же самое и с политическими решениями.
Вадим Сосков, управляющий директор УК «Атон-менеджмент».– Летом прошлого года российский рынок пережил коррекцию третьим среди рынков развивающихся стран после Боливии и Венесуэлы. Если учесть, что первые две страны объявили войну американскому империализму, то это выглядит симптоматичным. Последние демонстрации самостоятельной политики на внешнеполитической арене создали России негативный новостной фон в западных СМИ. В результате часть зарубежных фондов, если не приостановила инвестиции в Россию, то существенно их сократила. Учитывая, что от 30 до 32% капитализации российского рынка составляют иностранные и «псевдоиностранные» деньги, то корреляция с событиями внутренней и внешней политики на российском фондовом рынке сохранится.
Кирилл Тремасов, директор аналитического департамента Банка Москвы:– В конце 90-х и первые годы правления Владимира Путина политика была определяющим фактором на фондовом рынке. Сейчас, однако, этот фактор во многом утратил свою значимость. В последние годы наметилась политическая стабильность, инвесторы гораздо внимательнее следят за корпоративной отчетностью и экономическими показателями компаний, чем за политическими заявлениями. Влияние оказывают в основном те, что приходят из-за рубежа. К примеру, внешнеполитическая напряженность начала года и критика России ее западными партнерами считаются одними из причин стагнации рынка в?первом полугодии. Не думаю, что основными, но часть консервативных инвесторов агрессивная риторика, несомненно, напугала.
СОЧИ: Спорт – тоже политика
С утра 5 июля котировки большинства ликвидных российских акций пошли вверх.
Рост продолжался почти весь день, лишь ближе к вечеру индекс РТС, переваливший за отметку 1975 пунктов, слегка отскочил. В какой мере положительную динамику обусловил выбор Сочи в качестве столицы зимних Олимпийских игр 2014 года, сказать трудно. Но решение МОК, о котором в Москве стало известно ранним утром, безусловно, оказало влияние. Кстати, не только на российский рынок. Например, акции корейского оператора игорного бизнеса Kangwon Land Inc рухнули на 12% – Пхенчхан остался без Олимпиады.
Жест Вячеслава Фетисова отражает направление движения котировок | фото: PhotoXpress
ВЫБОРЫ В США: Слон и осел почти как бык и медведь
Свою составляющую в?цене нефти имеют и?президентские выборы в США.
Традиционно считается, что республиканских кандидатов поддерживает нефтяное и оружейное лобби. В то время как демократы опираются на банки, хай-тек и Голливуд. Соответственно многих президентов-республиканцев подозревают в лоббировании интересов нефтяного бизнеса, и в первую очередь Буша-младшего. Ближайшая смена администрации может привести в Белый дом демократов, и в этом случае от Америки можно ожидать более активной политики, направленной на снижение цен на нефть.
Журнал «Финанс.» №26 (212) 09 июля — 15 июля 2007 — Инвестиции
Алексей Лампси
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.